Международные гуманитарные связи

Музеи в контексте современных международных отношений: на примере Эрмитажа и Лувра

Аннотация: Статья посвящена изучению роли музеев во внешней культурной политике страны в эпоху глобализации. Исследуется международная деятельность крупнейших универсальных музеев — Эрмитажа и Лувра, рассматриваются их проекты, направленные на интеграцию в международные культурные процессы и привлечение аудитории со всего мира.

Ключевые слова: музей, внешняя культурная политика, Эрмитаж, Лувр, культурное наследие.

Abstract: This article is devoted to the study of the museum’s role in the foreign cultural policy of countries. The article explores the international activities of the Hermitage and the Louvre and their projects aimed at integrating into international cultural processes and attracting audiences from around the world.

Keywords: museum, foreign cultural policy, the Hermitage, the Louvre, cultural heritage.

Роль Санкт-Петербурга в реализации культурного сотрудничества Российской Федерации с Республикой Корея

Аннотация: В статье рассматривается роль Санкт-Петербурга в реализации внешней культурной политики России с Республикой Корея. Приведены примеры деятельности консульских представительств, культурно-образовательных центров города в сфере искусства, бизнеса, науки и образования; программы зарубежных культурных обменов.

Ключевые слова: Санкт-Петербург, Россия, Республика Корея, внешняя политика, международное сотрудничество, культурные связи.

Abstract: The article discusses the role of St. Petersburg in the implementation of Russia’s foreign cultural policy with Republic of Korea. Gives examples of the activities of consular missions, cultural-educational centers of the city in the fields of art, business, science and education; foreign cultural exchange programs.

Keywords: St. Petersburg, Russia, Republic of Korea, foreign policy international cooperation, cultural ties.

Документальные основы европейской спортивной политики и участие в ней Российской Федерации

Аннотация: В последнее время роль спортивной дипломатии приобрела ключевое значение в выстраивании внешней политики акторов системы международных отношений. Спортивная политика стран как внутренняя, так и международная, требует документальной освещенности. Автор статьи представил анализ базовых и наиболее значимых нормативно-правовых актов, регламентирующих европейскую спортивную политику.

Ключевые слова: Совет Европы, Европейский Союз, политика в области спорта, Российская Федерация, международные спортивные отношения.

Abstract: Recently, the role of sports diplomacy has acquired a key role in shaping the foreign policy of actors in the system of international relations. The country’s sports policy, both domestic and international, requires documentary light. The author of the article presented the basic and most significant legal acts.

Keywords: Council of Europe, European Union, sports policy, Russian Federation, international sports relations.

Использование социологического подхода к исследованию Болонского процесса

Аннотация: В статье анализируется Болонский процесс и интеграция России в европейское образовательное пространство с точки зрения социологического подхода. Автор рассматривает некоторые социологические аспекты образования, а также выявляет проблемы внедрения болонских принципов в российскую системe образования благодаря анализу научных публикаций в зарубежных и российских изданиях и данным опросов общественного мнения. Кроме того, с целью выявления мнения студенческой молодежи Санкт-Петербурга к Болонскому процессу автором было проведено собственное исследование методом онлайн-опроса. В качестве вывода отмечается, что тема интеграции России в Болонский процесс остается актуальной, а использование социологического подхода к ее исследованию имеет важное значение.

Ключевые слова: Болонский процесс, социологический подход, высшее образование России, опрос общественного мнения

Abstract. The paper examines the Bologna process and the integration of Russia into the European Higher Education Area from the point of a sociological approach. The author examines some sociological aspects of education, and also reveals problems related to the implementation of the Bologna principles in the Russian education system, thanks to the analysis of scientific publications in foreign and Russian scientific journals and public opinion polls. In addition, in order to identify the views of students in St. Petersburg to the Bologna process, the author conducted his own research using an online survey method. As a conclusion, it is noted that the topic of Russia’s integration into the Bologna process remains relevant, and the use of the sociological approach is important.

Keywords: Bologna process, sociological approach, Russian higher education, public opinion poll

Музеи как институт формирования исторической памяти: на примере прибалтийских республик

Аннотация: историческая память как сложившаяся система образов способна объединять людей в общество. Именно поэтому в современной России и в странах бывших в составе СССР историческая память стала играть значительную роль. Именно музеи сегодня становятся теми инструментами, с помощью которых формируется историческая память. Музеи могут конструировать нужную картину прошлого. Так как многие музеи являются государственными, кроме того, они проводят активную образовательную деятельность, они могут стать инструментом в манипулировании общественным сознанием. Музеи оккупации в Прибалтийских республиках являются хорошими примерами того, как события прошлого становятся фундаментом для построения новой идентичности нации.

Ключевые слова: историческая память, Латвия, Литва, Эстония, СССР, оккупация, национал-социализм, геноцид.

Abstract: historical memory as an established system of images is capable of uniting people into society. That is why in modern Russia and in the countries that were part of the USSR, historical memory began to play a significant role. It is museums that today become the tools with which historical memory is formed. Museums can construct the necessary picture of the past. Since many museums are public, in addition, they conduct active educational activities, they can become an instrument in manipulating the public consciousness. Museums of occupation in the Baltic republics are good examples of how events of the past become the foundation for building a new identity of the nation.

Keywords: historical memory, Latvia, Lithuania, Estonia, the USSR, occupation, National Socialism, genocide.

Культурное наследие народов бывшего СССР в Санкт-Петербурге и проблема его охраны

Аннотация: в статье рассматривается один из аспектов проблемы охраны культурного наследия в Российской Федерации на примере религиозных сооружений народов бывшего СССР в Санкт-Петербурге. Исследование основано на российском законодательстве в области охраны культурного наследия.

Ключевые слова: культурное наследие, охрана культурного наследия, наследие СССР, Санкт-Петербург, российское законодательство.

Abstract: this article concerns one of the problems of the protection of cultural heritage in the Russian Federation. It is considered on the example of religious constructions of former USSR nations in Saint-Petersburg. The study is based on Russian legislation in the field of cultural heritage protection.

Keywords: cultural heritage, protection of cultural heritage, heritage of the Soviet Union, Saint-Petersburg, Russian legislation.

Проблема защиты права на труд иммигрантов в Испании

Аннотация: в статье представлена проблема в обеспечении права на работу иммигрантов в Испании. Это очень актуальная тема, поскольку Испания является развитой страной с высоким уровнем безработицы и имеет определённые трудности в обеспечении гарантий этого права. С другой стороны, государство активно участвует в процессе международного сотрудничества и поддерживает борьбу за права человека.

Ключевые слова: миграция, право на труд, экономические и социальные права, права человека, Испания, безработица, Международная Организация Труда.

Abstract: this article presents the problem in ensuring the right to work for immigrants in Spain. This is a very current theme, since Spain is a developed country with a high unemployment rate and it has serious difficulties to guarantee this right. On the other hand, the state actively participates in the process of international cooperation and supports the struggle for human rights.

Keywords: migration, right to work, Spain, human social and economic rights, human rights, unemployment, International Labour Organization.

Взаимодействие Федеративной Республики Германия с Европейским Союзом в сфере социальной политики

Аннотация: статья посвящена исследованию аспектов взаимодействия ФРГ и ЕС по социальным вопросам. Анализ сотрудничества проводился по таким вопросам, как политика в отношении занятости, образование и здравоохранение, а также указаны причины, положившие начало такого рода взаимодействию.

Ключевые слова: ФРГ, ЕС, социальная политика, занятость, образование, здравоохранение.

Abstract: the article explores the partnership of the FRG and the EU in the field of social policy. The research was conducted in such areas of social policy as employment policy, education and healthcare, and the reasons for such a cooperation were also mentioned.

Keywords: the FRG, the EU, social policy, employment, education, healthcare.

Графические методы представления акустического пространства: практика классического дизайна и звуковая среда большого города в интернациональной среде

Аннотация: данная работа посвящена проблеме графических методов представления акустического пространства, она рассматривает практику классического дизайна и звуковой среды большого города в интернациональной среде. Статья рассматривает тему в ее разных хронологических аспектах, обращаясь как к классическому наследию, так и к современному дизайну. В центре внимания при этом — частный пример музыкальных плакатов Йозефа Мюллер–Брокманна, одного из ведущих представителей швейцарской школы графического дизайна. Проанализированы графические элементы и методы работы дизайнера с точки зрения их взаимодействия с акустическим пространством.

Ключевые слова: изображение и звук, акустическое пространство, музыкальные плакаты, графический дизайн, Интернациональный стиль, синтез.

Abstract. this work is devoted to the problem of graphic methods of representation of acoustic space, it considers practice of classical design and the environmental sound of the big city in the international environment. The article considers a subject in her different chronological aspects, addressing both classical heritage and modern design. In the center of the attention at the same time — a private example of musical posters made by Joseph Müller-Brockmann, one of the leading representatives of the Swiss school of graphic design. Graphic elements and methods of work of the designer are analysed from the point of view of their interaction with the acoustic space.

Keywords: image and sound, acoustic space, musical posters, graphic design, International style, synthesis.

Фотографии Георгия Пинхасова и принципы конструирования образа Средней Азии

Аннотация: в статье анализируется создание образа средней Азии, на примере серии фотографий Георгия Пинхасова. Проводится изучение принципа работы автора над различными сериями фотографий, а также проводится сравнительный анализ с другими фотографами, затрагивающими тему средней Азии.

Ключевые слова: средняя Азия, фотография, образ, художник, документ

Abstract: the article analyzes the creation of the image of Central Asia on the example of the series of photographs made by Gueorgui Pinkhassov and studies the principle of author’s work on various series of photographs, as well as compares them with other photographers bringing up the theme of Central Asia.

Keywords: Central Asia, photography, image, artist, document

Бренд Санкт-Петербурга как фактор развития туристического потенциала города

Аннотация. В статье рассматривается проблема формирования бренда Санкт-Петербурга. Автор выделяет ключевые направления и целевую аудиторию брендинга Санкт-Петербурга, формулирует собственное видение бренда, туристического логотипа и слогана города на Неве.

Ключевые слова: бренд, брендинг, Санкт-Петербург, туризм, логотип, слоган

Abstract. The article examines the formation of brand of St. Petersburg. The author identifies key areas and target audience of the branding of St. Petersburg, formulates his own vision of the brand, the tourism logo and slogan of the city on the Neva.

Keywords: brand, branding, Saint Petersburg, holiday, logo, slogan

Для начала следует отметить, что Петербург достаточно известен в мире, изыскания в области выработки и развития уникального и действительно подходящего ему бренда ведутся уже довольно давно и в данном направлении существует определенный прогресс. В настоящий момент Петербург является наиболее популярным туристическим направлением России, за 2016 год его посетили около 7 млн. туристов (для сравнения самый популярный европейский город с точки зрения туризма Париж ежегодно посещают более 18 млн. человек). Однако в 2010 году город принял только 4 млн. туристов, что указывает на безусловный прогресс [1].

Только за последние пару лет город удостоился множества наград и званий, попал во многие рейтинги. Так, в 2017 году Петербург стал лауреатом премии «World Travel Awards» в категории лучшее туристическое направление в Европе. При этом наиболее интересными, формирующими облик города достопримечательностями, стали Спас-на-Крови, Зимний дворец, Исаакиевский собор и Петергоф [3]. Американский журнал «Travel+Leisure», считающийся крупнейшим изданием в мире для туристов, включил Санкт-Петербург в список самых романтичных городов мира. Город занял восьмое место в рейтинге лучших европейских туристических направлений 2016 года по версии премии «TripAdvisor Travellers Choice», причем в данном случае наиболее привлекательной достопримечательностью снова стал Спас-на-Крови [7]. В рейтинге самых дешевых для туризма городов Европы, составленном порталом «Price of travel», Петербург занял шестое место, что связно с падением курса рубля. Релиз консалтинговой компании «Knight Frank», разместил Петербург в десятке лучших шопинг-направлений среди европейских городов с населением больше миллиона, наиболее обеспеченных качественными торговыми площадями, обойдя в данном рейтинге Милан [5].

Жители и гости города также дают городу весьма лестную характеристику. Так, рамках исследования «Каким город видишь ты?» проведенной в сентябре-октябре 2014 года членами Комиссии по экономическим вопросам, инновациям и туризму Молодежной коллегии Санкт-Петербурга, было выявлено, что, например, 95% опрошенных считают город гостеприимным, 93% уверены в его туристической благоприятности, называют удобным для жизни — 83%, 73% признали уровень сервиса соответствующим мировым стандартам [2]. При этом, следует отметить, что ни один из иностранных респондентов не высказался о городе резко негативно. Наиболее часто отмечаемой проблемой стал холодный и влажный климат, делающий пребывание в городе некомфортным большую часть года. При этом такие ассоциации, как криминальный и неприветливый, названные небольшой частью респондентов-жителей города, полностью отсутствовали у респондентов-иностранцев.

Однако, несмотря на все успехи, Петербургу определенно есть куда стремиться, и внятная брендинговая концепция, лаконичная, достаточно универсальная и полностью отражающая суть города в данном случае является острой необходимостью. Главная сложность при поиске идентичности Санкт-Петербурга — это наличие множества разных, зачастую несовместимых, смыслов (европейское и русское, классическое и сверхсовременное и т.д.). Петербург пока не имеет бесспорной доминанты образа, а его символ ассоциируется только с гербом. Некоторые специалисты по брендингу считают, что у города пока в принципе нет бренда. Возможно, это связано с тем, что образ города стараются сразу сделать всеобъемлющим вместо того, чтобы изначально сконцентрироваться на его различных направлениях. Так, некоторые специалисты в области территориального маркетинга считают, что Санкт-Петербург нельзя назвать креативным городом и, следовательно, это не может быть отражено в его брендинговой концепции, что в целом, упрощает задачу. И действительно, согласно опросам, основными ассоциациями у гостей и горожан, связанными с идентичностью Петербурга, являются классическая культура, белые ночи, мосты и каналы, Спас-на-Крови, Эрмитаж, прилагательные «европейский», «холодный». Однако многие недавно возведенные архитектурные сооружения на окраинах города, такие как «Лахта-Центр», «Санкт-Петербург Арена», аквапарк «Питерлэнд», квартал «Балтийская Жемчужина» и проект «Морской Фасад» в полной мере можно назвать креативными. Также в городе активно развиваются креативные пространства, соответствующие последним западным веяниям («Этажи», «Лес» и т.д.), имеется большое количество объектов притяжения авангардного искусства, наибольшее в России количество заведений клубной тематики. Таким образом, можно с уверенностью сказать, что в настоящее время существуют предпосылки для создания имиджа города, основанного не только на классической культуре, но и креативной, сверхсовременной составляющей.

В 2013 году специалисты в области брендинга, изучая характеристики города, привлекли три аудиторных группы, каждая из которых описала свой собственный Петербург. Иностранные туристы употребляли эпитеты «история, наследие, белые ночи», российские туристы — «Северная столица, культурная столица, красивый город», петербуржцы восхищались архитектурой и Невой, выражали недовольство климатом, грязью и продавцами. Российские туристы видят в городе то, что им незнакомо — мосты и каналы, — и сравнивают Петербург с Венецией. Иностранцы часто ассоциируют город с куполами Спаса на Крови. При этом грамотно созданный бренд должен быть единым для всех, но показывать разные грани города.

Чтобы узнать, какие смыслы люди видят в Петербурге, были сделаны фокус-группы с 30 местными жителями и 30 зарубежными специалистами. Результаты опроса были таковы: практически все сошлись во мнении, что современная культура подавлена образом города высокой культуры и истории. Поэтому одним из важных элементов возможного бренда должен быть симбиоз новаторства и классики.

Похожим образом дела обстоят и с логотипом города. 10 лет назад власти Санкт-Петербурга запустили проект разработки бренда, чтобы повысить туристическую привлекательность города для иностранцев. На открытом голосовании в качестве главного символа местные жители выбрали изображение с Петропавловским шпилем и разведенными мостами. Возможно, для петербуржцев это и имеет значение, но никак не ассоциируется с городом в головах самих туристов. Возможно, целесообразнее было спрашивать мнение о логотипе не у местных жителей, а у иностранцев, на которых он рассчитан. Неплохой попыткой работы над имиджем города была проведенная несколько лет назад компания, использующая стереотипы в нужном русле, а именно размещения в европейских изданиях рекламы с медведями, гуляющими по центру Петербурга и слоган «Никаких медведей, только красота» [6].

Важным направлением в создании бренда многих городов стали какие-либо крупные международные события. Петербург активно участвует в международных процессах как крупный финансовый центр. Ежегодный Санкт-Петербургский экономический форум собрал в 2016 году более 10 тыс. участников и является главным брендом города в области инвестиций. За последние несколько лет в городе прошли Чемпионат мира по самбо, Чемпионат мира по хоккею, ежегодные чемпионаты по теннису Saint-Petersburg Open и т. д. Крайне важным имиджевым событием для города должен стать предстоящий Чемпионат мира по футболу, который, к сожалению, уже успел обрасти большим количеством скандалов, делая Петербург «коррупционной столицей России». Большие перспективы стать имиджевым проектом имеет ежегодный Международный культурный форум, также проходящий в Санкт-Петербурге.

Важнейшей составляющей любого современного города является его инфраструктура. В данном направлении за последние несколько лет в Петербурге была проделана колоссальная работа. Пожалуй, самым грандиозным проектом является недавно завершенный средний участок Западного скоростного диаметра, связавший берега города в обход исторического центра, приуроченный к Чемпионату мира по футболу-2018. Этот проект не только в разы улучшает транспортную доступность в городе, но и является имиджевым проектом, придавая нашему городу статус высокотехнологичности и прогрессивности, что поможет заявленной цели симбиоза классических образов и современных, прогрессивных. Первое, что увидят пребывающие морским путем гости города, будут красиво подсвеченные пролеты моста в устье малой Невы. На наш взгляд, следующим шагом по улучшению и модернизации бренда Санкт-Петербурга является комплексная работа с навигационной и информационной системами города, которые также должны быть решены в единой стилистике бренда.

Серьезным упущением является отсутствие у Петербурга собственного гастрономического бренда. При этом знаменитая для петербуржцев корюшка не может стать полноценным брендом ввиду ее сезонности. Учитывая отсутствие яркой петербургской кухни, в основу формирования петербургского гастрономического бренда имеет смысл вложить не кулинарные компоненты, а поведенческо-ролевые, позволяющие использовать богатые культурные и исторические традиции города. Одним из вариантов может стать «кухня императорского Петербурга». Ее реализация может включать театрализацию процесса потребления пищи, реконструкцию и адаптацию блюд петербургской кухни соответствующей эпохи, участие во всем этом ресторанов «высокой кухни». Другим вариантом может стать продвижение кофеен «венского типа» с участием исторического и известного бренда кондитерских «Север», со стилистикой Серебряного века. Неплохим и бюджетным вариантом может стать развитие сети пышечных, имеющих стилистику советского Ленинграда, т.к. известно, что советский период истории — это отдельный пункт интереса для многих зарубежных туристов [4].

При этом решение не лежит в плоскости перечисления каких-либо архитектурных деталей или символов, которые охватывают одну тысячную часть понятия «Санкт-Петербург». Город был заложен как окно в Европу, в этом его основная суть. Но окно работает в обе стороны и, следовательно, для всего мира Петербург должен стать окном в Россию, в котором есть частичка Европы, излюбленный «лубочный» Спас-на-Крови и собственный непередаваемый колорит, увидеть который можно только открыв окно. Таким образом логотипом города может стать схематичное изображение окна, поделенного на четыре части (по понятным причинам крайне узнаваемый, разрекламированный и понятный на уровне подсознания символ), в котором будет размещены буквы SPb и схематичный глаз (или стрелка) в оставшемся квадрате. Данный логотип прост и универсален, может быть размещен на всем, начиная от стаканчиков с кофе и заканчивая туристическими буклетами и остановками общественного транспорта. Слоган в данном случае также понятен: «Петербург — окно в Россию».

Для визуального продвижения бренда стоит также выбрать образы Невы и крыш, поскольку именно с высоты птичьего полета город предстает в совершенно ином, особенном свете, в котором иностранцы могут увидеть город, «заглянув в окно». Дополнить этот образ может слоган: «Петербург — взгляни на Европу по-новому».

Стоит отдельно заметить, что целевая аудитория, на которую должен быть рассчитан бренд Петербурга — иностранцы из развитых и развивающихся стран, в возрасте от 16 лет, со средним уровнем дохода. Они интересуются путешествиями и готовы к новым впечатлениям и эмоциям. Поскольку крышный туризм — является достаточно экстремальным, упор делается на хорошую физическую подготовку. Однако, в случае развития данного направления могут быть оборудованы специальные площадки для пожилых, а также лиц с ограниченными физическими возможностями.

Что касается лица бренда, на сегодняшний день в Петербурге, к сожалению, нет большого пула людей, которые могли бы стать брендом города на международном уровне. Конечно те, кто так или иначе интересуются Россией, слышали такие имена как Александр Сергеевич Пушкин, Михаил Боярский и Сергей Шнуров, одно их «веса» недостаточно для использования в качестве так называемого бренда. Наилучший вариант — Петр I. Он уже активно используется туристическими агентствами, а также жителями города, которые используют его образ в качестве способа. Таким образом, Петербург будет избавлен от трат на продвижение нового малоизвестного лица бренда

К эффективным способам продвижения бренда на сегодняшний день стоит отнести следующие направления:

— реклама в Интернете (контекстная реклама, контентный маркетинг, баннеры и др.);

— реклама на носителях в местах массового скопления иностранцев, в России и за рубежом (аэропорты, ж/д и автовокзалы, массовые мероприятия и др.);

— проведение культурных мероприятий международного уровня (концерты, выставки, кинофестивали и др.);

— организация годов Петербурга в городах побратимах и не только;

— назначение деятелей культуры, в том числе иностранных, почетными послами Петербурга в другой стране;

— продажа товаров с логотипом Санкт-Петербурга (футболки, кружки и др.);

— открытие магазинов с атрибутикой в различных городах мира.

— Сотрудничество с партнерами со всего мира, специальный выпуск сувенирной продукции (например, Starbucks, McDonald’s, Nike, H&M, авиакомпании и др.).

Таким образом, подытожив вышесказанное, можно сказать, что ядром и основной сутью современного бренда Петербурга должна стать концепция «окна в Европу», совмещающая в себе классическое общеевропейское культурное наследия и современные, креативные и прогрессивные символы. При этом новый взгляд на эту Европу лучше всего открывается с крыш, что является современным и молодёжным видом туризма, при этом не отменяющим привычные классические красоты и достопримечательности города.

Список источников и литературы

1. В Петербурге резко вырос поток туристов [Электронный ресурс]. Режим доступа: gov.spb.ru/gov/otrasl/c_tourism/news/68933

2. Выявление идентичности Санкт-Петербурга: исследование и конкурс// Архитектон. 2015. №52, декабрь.

3. Санкт-Петербург признан ведущим туристическим направлением в Европе [Электронный ресурс]. Режим доступа: russian.rt.com/article/114919

4. Сквирский Н. Бренд Санкт-Петербурга: современное состояние, проблемы и перспективы формирования //Международные гуманитарные связи. 2017. Июнь. [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://mgs.org.ru/2017/06/%d0%.

5. Сompeting on the world stage [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.knightfrank.com

6. No bears, just beauty [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.visit-petersburg.ru

7. The Very Best of Travel Chosen by Millions of Travelers [Электронный ресурс]. Режим доступа: www.tripadvisor.com

Механизмы продвижения итальянских брендов (практический аспект)

Аннотация. Статья посвящена различным подходам и формам продвижения брендов. На примере итальянских брендов, демонстрируется, какую роль играют бренды в продвижение страны в мире и как способствуют налаживанию мирового сотрудничества. Делается вывод о том, что, эффективный бренд обладает сильными убеждениями и оригинальными идеями, способствующие изменению сознания людей и значительной трансформации имиджа страны. Что касается итальянских брендов, то структурная адаптация итальянской экономики к новым условиям может быть основана исключительно на грамотном позиционировании бренда продукта.

Ключевые слова: Бренд, территориальный бренд, Италия, итальянские бренды.

Abstract. The article is devoted to different approaches and forms of brand promotion. Then, the role of brands, which played in the promotion of the country in the world based on Italian brands and how to contribute international communication. The conclusion is that an effective brand has strong convictions and original ideas which influence on minds of people and significant transform image of the country. As for the Italian brands, the structural adjustment of the Italian economy to new conditions may be based solely on the proper promotion of the product’s brand.

Keywords: Brand, territory brand, Italy, Italian brands.

Отражение проблем международной политики в современной американской музыкальной культуре

Аннотация. В статье рассматриваются механизмы наполнения современной американской музыкальной культуры политическим содержанием и отражения в ней актуальных проблем международной политики. В ходе исследования затрагиваются проблемы международного терроризма, политического кризиса на Украине, гражданской войны в Сирии, а также другие наиболее острые и актуальные проблемы современной международной политики. В ходе выявления степени освещенности той или иной актуальной международной проблемы в современной американской музыке, выделяются некоторые общие существенные черты отражения проблем международной политики в современной американской музыкальной культуре.

Ключевые слова: современная американская музыкальная культура, музыка США, американские артисты, музыканты США, композиции, выступления, проблемы международной политики, отражение международных проблем.

Abstract. The article is devoted to the mechanisms of filling modern American music culture with political content and reflecting the topical issues of international politics in it. The research touches upon the issues of international terrorism, the political crisis in Ukraine, the civil war in Syria, as well as the other most acute and topical issues of today’s international politics. In the course of identifying the degree of reflection of different topical international issues in modern American music, some common essential features of the process of reflection of international politics issues in the modern American music culture are highlighted.

Keywords: modern American music culture, USA music, American artists, USA musicians, songs, performances, international politics issues, reflection of international issues.

Международное сотрудничество по вопросам трудоустройства выпускников вузов в контексте Болонского процесса

Аннотация. Статья посвящена вопросам взаимодействия правительств, учреждений высшего образования, бизнес-структур и студентов по вопросам трудоустройства выпускников вузов. Делается вывод о том, что за десять с лишним лет Болонских преобразований одно из их основных противоречий в сфере трудоустройства выпускников — недоверие работодателей дипломам первого уровня обучения — было во многом устранено. Однако ряд проблем по-прежнему сохраняется. Главными из них являются отсутствие эффективной коммуникации между вузами и бизнесом и неудовлетворенность самих студентов итогами Болонских реформ. Кроме того, одним из основных препятствий на пути достижения эффективных результатов в этом направлении является декларативный характер многих заявлений и отсутствие механизма их воплощения в реальность, что говорит о необходимости поиска новых, более практикоориентированных моделей взаимодействия в данной сфере.

Ключевые слова: Европейское пространство высшего образования, реформа образования, безработица, диплом бакалавра, качество образования.

Abstract. Article is devoted to the interaction of governments, higher education institutions, businesses and students on employment of college graduates. The conclusion of the article is that for more than ten years of the Bologna reforms one of their main contradictions in the sphere of employment of graduates was employers’ distrust of diplomas of the first level of training, which has been mainly eliminated. However, several problems are still retained. Most urgent among them are the lack of effective communication between universities and business, and the students themselves who are dissatisfied with the results of the Bologna reforms. In addition, one of the main obstacles to achieving effective results in this direction is the declarative nature of many applications and the lack of mechanisms of their realization in the reality that speaks of the need to find new, more practical models of cooperation in this field.

Keywords: European higher education area, education reform, unemployment, bachelor’s degree, quality of education.

Современное состояние и перспективы развития сотрудничества России и Швеции в области туризма

Аннотация. В рамках построения благоприятного отношения к государству и нации линии сотрудничества в сфере туризма выступают огромным фактором позитивного развития и влекут за собой формирование новых видов двустороннего партнерства, а также, стабилизацию межгосударственных отношений в целом. Таким образом, связи государств и их плодотворное взаимодействие в данной сфере являются одним из наиболее важных элементов изучения при рассмотрении целостного состояния межгосударственных отношений, а также, динамики их развития, что актуализирует процесс их исследования.

Ключевые слова: Россия, Швеция, межгосударственные отношения, туризм, партнерство, международные туристские связи.

Abstract. In the frames of the building of the world’s favorable attitude towards the state and the nation the main lines of touristic cooperation between states represent a huge factor of the positive dynamics and create new kinds of productive bilateral collaboration as well as stabilize international relations in general. Thus, the intergovernmental relations and states’ fruitful cooperation in the field of tourism is one of the most significant points while considering a holistic state of bilateral relations that undoubtedly actualizes the theme.

Keywords: Russia, Sweden, international relations, tourism, cooperation, intergovernmental touristic relations.

Актуальные проблемы российско-французских отношений в сфере туризма

Аннотация. Данная статья посвящена вопросу развития российско-французских культурных связей в сфере туризма на современном этапе. Автор выявляет и анализирует наиболее актуальные проблемы сотрудничества двух стран в этой области. Особое внимание уделяется таким вопросам, как преодоление визовых формальностей, проблема серьезных диспропорций в уровне развития туристической инфраструктуры в Российской Федерации и Франции. Кроме того, в исследовании рассматривается влияние недавних политических и экономических кризисов на российско-французские туристические связи.

Ключевые слова: Российско-французские отношения, международный туризм, культурное сотрудничество, визовый режим.

Abstract. This article is dedicated to the question of development of Russian-French cultural relations in the sphere of tourism at the present stage. The author reveals and analyses the most urgent problems of cooperation in this sphere between the two countries. Particular attention is paid to such questions as EU-Russia visa dialogue, the problem of serious disproportions in the level of development of touristic infrastructure in Russian Federation and France. Also, the influence of recent political and economic crises on Russian-French touristic ties is reviewed in the research.

Keywords: Russian-French relations, international tourism, cultural cooperation, visa regime.

Проблема сохранения русского языка на постсоветском пространстве сквозь призму украинского кризиса

Аннотация. Статья посвящена изучению проблемы сохранения русского языка на постсоветском пространстве в условиях кризисных процессов, происходящих в современной Украине. Автор рассматривает исторический аспект данной проблемы, связанный с изменениями, произошедшими в нормативно-правовом статусе русского языка в Украине за последние десятилетия. Кроме того, в статье анализируется политическая составляющая изучаемой темы и ее влияние на положение русского языка в этой стране. На основе данного исследования автор делает выводы относительно перспектив урегулирования проблемы и определяет необходимые для этого предпосылки.

Ключевые слова: русский язык, постсоветское пространство, языковая политика, соотечественники

Abstract. The article deals with the issue of preserving the Russian language on the post soviet space in the light of the recent Ukrainian crisis. The author refers to the historical aspect of the problem concerning the changes of the legal status of the Russian language in the Ukraine during the last decades. Moreover, the article explores the political dimension of the Ukraine’s language policies and explains the way they influence the role and the position of the Russian language there. Basing on the research, the author makes the conclusion regarding the prospects of resolving the language issue in the Ukraine and defines the prerequisites required for this.

Keywords: Russian language, post soviet space, languages policies, compatriots

Проблемы адаптации русскоязычного населения в странах Балтии

Аннотация. В статье анализируются основные особенности адаптации русскоязычного населения в странах Балтии и возможные пути ускорения процесса интеграции при помощи деятельности наиболее заинтересованных акторов — самих стран Балтии и Российской Федерации. Исследование опирается на материалы личных блогов и интервью, характеризующих проблему на частном уровне, а также учитывает теоретические разработки авторитетных ученых, посвященные моделям адаптации в обществе мигрантов и других групп, относящихся к нетитульному населению. При этом прослеживается связь между положением русскоязычного населения и особенностями процессов интеграции в Латвийском, Эстонском и Литовском обшестве. В работе анализируется интеграционная политика Латвии, Литвы и Эстонии, а также политика Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом и ее влияние на интеграционные процессы в обшестве стран Балтии. В заключение приведены некоторые рекомендации по решению проблем адаптации русскоязычного населения в обществе этих государств.

Ключевые слова. страны Балтии, русскоязычное население, интеграция, Российская Федерация, соотечественники.

Abstract. The article contains an analysis of the main features of adaptation of Russian-speaking population in the Baltic States and examines possible ways of acceleration of integration process through the actions of the engaged actors — the Baltic States and the Russian Federation. The investigation is based on the contents of personal blogs and interviews, characterizing the problem on private level, taking into account theoretical developments of prominent analysts on models of social adaptation of migrants and other non-title groups. Concurrently a connection is drawn between the issue of Russian-speaking minorities and the specific traits of integration process in Latvian, Lithuanian and Estonian society. The article analyses the integration policy of Latvia, Lithuania and Estonia, as well as the Russian compatriot policy and its influence on social integration process in the Baltic States. Conclusions suggest a few possible solutions for the problem of adaptation of Russian-speakers in these societies.

Keywords. the Baltic States, Russian-speaking population, integration, the Russian Federation, compatriots.

Введение

Для России как одного из ключевых игроков на международной арене сегодня вопросом колоссального значения является восстановление и сохранение добрососедских отношений с государствами постсоветского пространства. Особое внимание на данном этапе уделяют поддержке соотечественников за рубежом. В ситуации, когда большая доля русскоязычного населения в странах Балтии находится в непривилегированном положении (в связи с чем часто испытывает трудности при адаптации в обществе) поддержка Российской Федерации представляется крайне необходимой. Комплексное изучение положения русскоязычного населения в Латвии, Литве и Эстонии может способствовать не только разработке Российской Федерацией более эффективной стратегии защиты прав соотечественников, но и достижению компромисса по решению «русского вопроса» в странах Балтии, что в конечном счете ускорит процесс интеграции русскоязычных граждан в балтийское общество, а также положительно скажется как на двустронних отношениях изучаемых государств в целом, так и на отношениях Россия — ЕС.

Предметом исследования выступают особенности адаптации в обществе русскоязычного населения Латвии, Литвы и Эстонии.

Тема проблем русскоязычного населения в странах Балтии является популярной как в исследованиях отечественных, так и зарубежных авторов. Проблемы русскоязычного населения, и в особенности проблема неграждан в Латвии и Литве широко освещаются в работах В.Морозова, П.Гордиенко, М.Устиновой и др. Отдельно следует отметить изданные как на иностранных, так и на русском языках работы выдающихся исследователей из Латвии, Литвы и Эстонии, которые посвящены в основном проблемам непривилегированного правового положения русскоговорящих в странах Балтии, связанных с языковой, трудовой, и другими видами дискриминации (работы В.Бузаева [6], А.Гапоненко [10, 11, 12]). Большинство ученых, занимающихся этим вопросом, например, А.Гапоненко и В.Полещук [26], являются также известными правозащитниками, борющимися за автоматическое предоставление гражданства «негражданам» Латвии и Эстонии. В связи с этим тектсы работ нередко имеют выраженную «прорусскую» окраску. Автор настоящего исследования стремился избегать подобных утверждений, предприняв попытку рассмотрения проблемы в нейтральном ключе.

Обзор литературы

Как в отечественной, так и в зарубежной научной литературе существует множество работ, посвященных проблемам адаптации в иностранном обществе мигрантов и национальных меньшинств. Однако, принимая во внимание тот факт, что русскоязычное население в странах Балтии обладает совершенно особым статусом (в особенности это касается т.н. «неграждан») и не может характеризоваться термином «мигранты», можно предположить, что тема проблем адаптации в обществе подобной группы является малоразработанной в современной науке. Это подтверждается практическим отсутствием внимания наиболее известных специалистов в этой области к освещаемой автором теме.

Тем не менее, теоретические разработки таких выдающихся авторов, как С.Бокнер, К.Уорд и Дж.Берри [35; 31; 34] представляются вполне релевантными рассматриваемой теме, и именно на них основывается бóльшая часть исследования.

Немногочисленными в современной литературе являются и работы, посвященные непосредственно интеграции общества в странах Балтии (например, работа В.Волкова [8]), которые характеризуют, в основном, ситуацию в каждой стране в отдельности, а также не уделяют особого внимания проблемам русскоязычного населения и «неграждан».

Данная работа не имеет целью освещение проблем русскоязычного населения во всех трех странах Балтии, смещая акцент на связь между положением этой группы населения и особенностью протекания процесса ее адаптации в обшестве Латвии, Литвы и Эстонии. При этом в исследовании обращается внимание на влияние на ситуацию государственной политики Российской Федерации по отношению к соотечественникам за рубежом, а также оценивается эффективность общей интеграционной политики Латвии, Литвы и Эстонии на примере адаптации русскоязычного населения.

Обзор документальных источников

Источниковую базу исследования можно условно разделить на три категории: законодательные акты государств, официальные статистические данные и исследования на государственном или международном уровне, материалы официальных сайтов общественных организаций и государстенных структур. Так, к первой категории относится ФЗ РФ «О Государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом» [30] и Госдуарственная программа общества Латвии 2001 г. [33] и другие. Статистические данные и социологические исследования включают в себя такие, как материалы Мониторинга Министерства культуры Эстонии [22] и Информационно-аналитические материалы и предложения по вопросу «О мерах по защите прав граждан РФ в государствах — участниках СНГ и странах Балтии» [15]. Были использованы также официальные интернет-ресурсы: Официальный сайт Европейского Русского Альянса [23], Официальный сайт Эстонского центра по правам человека. [24]

Постановка цели и задач

Целью данного исследования является выявление основных особенностей адаптации русскоязычного населения и возможных путей ускорения процесса интеграции при помощи деятельности наиболее заинтересованных акторов — самих стран Балтии и Российской Федерации.

В соответствии с поставленной целью ставятся следующие задачи:

– Проанализировать особенности процесса адаптации русскоязычного меньшинства, опираясь на материалы, характеризующие проблему на частном уровне, а также учитывая теоретические разработки авторитетных ученых.

– Оценить эффективность государственной политики Латвии, Литвы и Эстонии, направленной на решение проблемы адаптации меньшинств в обществах этих государств;

– Выявить основные направления деятельности и меры Российской Федерации по поддержке соотечественников и определить их роль в процессе адаптации русскоязычных меньшинств в странах Балтии.

Описание исследования

Согласно теории Бокнера, существуют 4 модели адаптации мигрантов и лиц иностранного происхождения в новом обществе: интеграция, ассимиляция, сегрегация и маргинализация (суть каждой из них рассматривается ниже). Наиболее благоприятной большинством авторов признается модель интеграции. В Латвии и Эстонии существование проблемы интеграции признается на государственном уровне и проявляется в существовании государственных программ. На наш взгляд, особенно проблемными являются группы населения, которые можно охарактеризовать как меньшинства. Наиболее многочисленным меньшинством являются представители русскоязычной общины. Эту группу можно назвать социально нестабильной: многие ее представители лишены даже статуса гражданина и часто испытывают проблемы с самоидентификацией; они подвержены разным видам дискриминации, в обществе нередко возникает атмосфера напряженности и этнической вражды между представителями титульного и нетитульного населения. Совершенно очевидно, что неграждане не могут чувствовать себя полноценными членами общества, что затрудняет процесс интеграции. Законодательство Латвии и Эстонии предусматривает пути натурализации для «неграждан», но процесс принятия последними гражданства также протекает сравнительно медленно. Основные причины этого явления включают в себя, прежде всего, личные мотивы: отсутствие практической выгоды и необходимости тратить время на сдачу экзаменов; недостаточное знание латышского языка (37 %), недостаточное знание истории; часть неграждан считает, что это их унижает, для некоторых из них участие в выборах не представляет важности, другие не чувствуют своей принадлежности к Латвии и опасаются, что получение латвийского гражданства затруднило бы их выезды в Россию. [29; с.26]

Для того чтобы рассмотреть проблему на частном уровне, мы обратились к содержанию личных блогов, принадлежащих представителям русскоязычного населения в странах Балтии, форумов, материалам интервью и результатам социологических опросов и исследований.

При анализе этих данных следовало принимать во внимание тот факт, что положение русскоязычного меньшинства в Латвии, Литве и Эстонии отличается рядом особенностей. Помимо специфики, обусловленной историческими, демографическими и другими характеристиками русских общин в трех странах, следует учитывать также тот факт, что мнения, выражаемые представителями русскоязычного населения в сети Интернет, являются сугубо личными и субъективными, следовательно, невозможно наблюдать однородной картины положения русскоязычного населения в странах Балтии. Тем не менее, изучив подобные материалы и разнообразие представленных в них мнений, можно сделать вывод о том, что положение каждого отдельно взятого жителя не является одинаковым, каждый представитель русской общины по-разному адаптируется к реалиям современных Латвии, Литвы и Эстонии и в разной степени интегрировался в балтийские общества. Мнения респондентов социологических опросов, проводимых среди русскоязычного населения абсолютно разные даже в вопросах самоидентификации: «Русские в Латвии — разные. И даже называют они себя очень по-разному. Из опрошенных нами респондентов большинство называло себя русскими. Но часто, продолжая разговор, уточняли свое название, добавляя «русские в Латвии», «русскоязычные в Латвии». [2]

Для того чтобы четко охарактеризовать проблему на частном уровне и упорядочить изученный материал, мы обратились к теоретическим тезисам о сценариях интеграции национальных меньшинств в обществе государства проживания, в последствии подкрепив каждую модель конкретными примерами, обнаруженными в материалах интернет-дневников, интервью и социологических опросов.

Мы обратились к исследованиям К.Уорда и С.Бокнера, которые разработали модели поведения мигрантов в обществах-реципиентах и сценарии их адаптации. Безусловно, русскоязычные меньшинства стран Балтии было бы неправильно называть иммигрантами, тем не менее, данные теоретические разработки можно рассматривать как вполне релевантные рассматриваемой проблеме.

Итак, К.Уорд и С.Бокнер предлагают 4 модели адаптации национальных меньшинств в обществе. [19, c.339] Первая предполагает двойное погружение в обе культуры — свою и государства проживания, то есть соответствует бикультурному подходу. Согласно этому подходу идентификация с родной и с новой культурой относительно сбалансированы и не противоречат друг другу. Такой сценарий также называют интеграцией. [8, c.193] Можно привести следующие примеры высказываний представителей русской общины, соответствующие этой модели:

1. «Первое, о чем часто говорили респонденты, это о том, что они осознают свою принадлежность одновременно к двум культурам, и это для них очень важно. Многие считают себя «людьми мира», европейцами, независимо от того, какая национальность записана в паспорте у родителей, отрицают вообще всякую этническую принадлежность или характеризуют себя «наполовину»: «больше (скорее) русские», «полурусские», «нечто среднее», «не латыш и не русский». [2]

2. «Ребята говорили о том, что русские в Латвии часто лучше знают русскую культуру, чем их ровесники в России, «в России очень подвижный, шустрый народ… а у нас отпечаток прибалтийской медлительности», «мы здесь более закрытые… но менее нервные, чем русские в России» и несколько другой стиль общения с окружающими. Помимо этого, респонденты считают русских в Латвии более толерантными, «мультикультурными», считают, что жители Латвии, независимо от национальности, «лучше понимают и принимают другие народы». Много говорилось о том, что «мы тут более европеизированные», чем россияне» [2]

3. «Интересна история председателя белорусской НПО «Лянок» Е. (г. Елгава). Она приехала в Латвию с родителями из Белоруссии в 1983 г., <…> закончила Латвийский госуниверситет в г. Риге. Е. вышла замуж за латыша и имеет гражданство ЛР. Она считает, что этническая интеграция в их семье «реализована полностью». Е., как и ее дети, владеют латышским языком и в семье латышский и русский языки.» [29, с.24]

По данным исследования, проведенного в 2008 г. по заказу Секретариата министра по особым поручениям в делах интеграции общества, 51 % опрошенных неграждан ответили, что они ощущают тесную или очень тесную связь с Латвией, а по отношению к своему ближайшему окружению или городу такое отношение выразили 74 % неграждан. В то же время 49 % неграждан отметили свою тесную связь с Россией. [29, с. 26] Для некоторых эмоциональная связь с Россией действительно является важным признаком, такие молодые люди говорят, например, «душа там лежит». [2]

Проанализировав данные фрагменты, можно сделать вывод, что немалая часть русскоязычного населения, в том числе неграждан (несмотря на их непривилегированное положение) чувствуют себя комфортно в латвийском обществе и адаптируются в нем по модели интеграции.

Вторая модель предполагает полное погружение в культуру государства проживания, то есть ассимиляцию. [19, c.339] В соответствии с этой концепцией индивид полностью отказывается от идентификации с собственной культурой и начинает постепенно идентифицироваться с новой кульутрой, принимая свойственные ей особенности, ценностные установки и модели поведения. [19, c.339] Следует выделить следующие примеры, иллюстрирующие эту модель:

1. «Многие респонденты заявляли: «С Россией себя никак не ассоциирую».
   Задавая некоторым прямой вопрос о том, не планируют ли они в будущем переезд в Россию, мы не получили ни одного утвердительного ответа, — максимум: «хотел бы… но кто меня там ждет?» Один наш респондент охарактеризовал себя так: «Я русскоязычный латвийский еврей. А вообще — рижанин». Быть рижанином часто важнее, чем быть русским, латышом, евреем, украинцем». [2]

2. «И главная [проблема], на наш взгляд, в том, что сами русские не стремятся сохранить родной язык. [23] «Наши как будто стыдятся своего происхождения, побыстрее отдают детей в литовские школы, меняют фамилии, — продолжают хозяева. — По литовским законам человек сам решает, оставить имя в прежнем варианте или изменить на новый лад. И многие уже не Ивановы, а Ивановасы, Иванене, Иванайте. Но при этом во время социологических опросов старшеклассники на простой вопрос, кто вы по национальности, не могут ответить, просто ставят прочерк. А быть без корней — это не так хорошо для молодого человека. Принадлежность к русской нации стала непрестижной и постыдной». [3]

3. «Любят как страну, но не чувствуют поддержки государства, не стремятся получить гражданство, переезжать тоже не хотят. Но есть и такие среди местных русских, кто выбирает путь крайней лояльности к Эстонскому государству. Это не массовый путь, потому что не каждый обладает подобной феноменальной гибкостью. Я, например, знаю лишь нескольких человек, каждое выступление которых вне зависимости от его основной темы заканчивается словами ”Да здравствует Эстонское государство!” [4]

Исходя из рассмотренных отрывков, можно заключить, что часть представителей русскоязычного населения в балтийских обществах адаптировались по пути ассимиляции. Несмотря на то, что такой результат в общем соответствует целям властей стран Балтии, как среди экспертов, так и в обществе эта модель обычно вызывает негативную оценку: «[Проводить такую политику] напрасно, так как в европейской системе демократии сформировались непреодолимые препятствия для массовой ассимиляции» [8, c.193]. Считают также, что если ассимиляция продолжится, «следующее поколение русских превратится в Иванов, не помнящих родства». [23]

Третья модель подразумевает процесс, обратный второй модели, то есть явление, при котором индивид замыкается на родной культуре и игнорирует новую культуру. [19, c.339] Такая модель соответствует стратегии сегрегации, то есть раздельного развития групп: титульного населения и национальных меньшинств. [19, c.339] Лица, чье мнение и положение соответствует этой модели, склонны проявлять националистический сентимент, для них характерно подчеркивание своего происхождения, родного языка, ожесточенная борьба за свои права, в особенности права использования родного языка и развития родной культуры, а также выражение чувства обиды. Проявление признаков этой модели можно проследить в следующих примерах:

1. «Молодежь испытывает трудности с тем, чтобы чувствовать себя «своими». Русские в образовательных учреждениях общаются между собой, эстонцы между собой.» [16]

2. «Происходит отказ от участия в общественной жизни как протест против недемократичности.» [16]

3. «Это — то самое реакционное большинство, культивирующее позу “вечно дискриминируемых”. Именно оно, рожденное агрессивной средой, поддерживаемой самим государством, убивает любую творческую мысль в русской общине, любую попытку как-то осмыслить себя и ситуацию». [4]

4. «Некоторые респонденты это чувство обиды выражали более радикально: «Пересмотреть это [существование статуса негражданина] невозможно, но это обижает людей, потому что те, которых такими считают, на самом деле приезжали сюда с благими намерениями, очень многие работали… И они сами не ощущали себя никем… А теперь им вешают этот ярлык. Конечно, любому нормальному человеку, обывателю, это обидно… Он тут при чем? Если были руководители, которые так сделали, этот рядовой человек при чем? Он-то себя так не чувствует, а его все так называют и считают». [29, c.29]

Модель сегрегации вызывает еще более негативную оценку как в научной среде, так и в обществе. Ее воплощение не только подрывает попытки государства продвинуться в сфере интеграции общества, но и, как справедливо было отмечено в одном из отрывков, вызывает настроения недовольства и угнетенности в рамках русской общины, выступая по отношению к ней скорее деструктивным, нежели консолидирующим фактором.

В соответствии с четвертой моделью представители национального меньшинства не идентифицируются с родной культурой, постепенно отказываясь от нее, но и не принимают установки новой культуры, таким образом превращаясь в культурных маргиналов. [19, c.339] Согласно теории Дж.Берри эта модель носит название «маргинализации». [8, c.195] Она представляет собой наиболее опасный сценарий, поскольку ее осуществление на практике приводит к образованию проблемных групп населения, создающих социальную нестабильность и напряженность в общественных, в особенности межэтнических отношениях. Такое общество чрезвычайно сложно контролировать, не говоря о том, чтобы пытаться интегрировать его. Как правило, примеры такого сценария встречаются, прежде всего, в социальных группах с невысоким уровнем образования, неблагополучных с социальной точки зрения. В материалах блогов мы обнаружили только один яркий пример такого поведения, однако, следует полагать, что проявления этой модели сегодня характерны для достаточно многочисленной группы в рамках русскоязычной общины стран Балтии.

• «Юрий, постоянно живущий в районе Ласнамяэ, говорит: “Конечно, я хочу, чтобы Россия получила назад Эстонию!” “А почему сами не хотите в Россию переехать до тех пор?” “Ну как, я уже здесь привык” Юрий не говорит по-эстонски, хотя живет здесь почти с рождения, и не является гражданином Эстонии. Как он утверждает, из принципа: “Ну так а че они к нам так относятся?” В чем конкретно проявляется отношение, он, впрочем, обьяснить затруднился». [5]

Таким образом, в русскоязычных общинах Латвии, Литвы и Эстонии можно наблюдать проявления всех четырех моделей адаптации в чужом обществе: модель интеграции, которая характеризуется чувством принадлежности к обеим культурам и отсутствием ощущения дискриминированности; ассимиляция, которая предполагает самоидентификацию с новым государством и культурой и отсутствие связи с РФ, также в основном при отсутствии ощущения ущемленности в правах; сегрегация, представителями которой являются лица, испытывающие сильную связь с государством происхождения, активно борющиеся за восстановление нарушаемых, по их мнению, прав, нередко выражающих чувство обиды по отношению к новому государству; и, наконец, маргинализация, заключающаяся в отказе представителей меньшинства от обеих культур и практическим самоисключением из социальной жизни. Опираясь на теорию и практические наблюдения, можно сделать вывод, что наиболее благоприятным как для рассматриваемых государств, так и для самих русских общин, является модель интеграции, т.к. именно она предполагает гармоничное сосуществование и развитие всех этнических и социальных групп на основе компромисса.

Многие современные исследователи указывают на то, что сегрегация общества в странах Балтии, в особенности в Латвии и Эстонии, стала результатом государственной политики. Введение института неграждан в Латвии и Эстонии позволило проводить дискриминацию значительной части русского населения на юридических основаниях. В ответ на эту политику произошла институционализация русского населения на этнической основе. [11, c.3] Общество оказалось расколото на две обособленные этнические общины, между которыми возникло сильное социально-политическое напряжение. [10, c.88] В конце 90-х годов эта проблема стала очевидной для государства и потребовала принятия специальных мер. Особенно актуальным для всех стран Балтии этот вопрос стал накануне вступления в Евросоюз. Попытки государства разработать направления политики по интеграции общества оформились в 2001 г. в принятии Государственной программы общества Латвии. [8, c.195] Согласно программе, основа интеграции — это «лояльность по отношению к латвийскому государству, осознание того, что будущее каждого индивида и его благополучие тесно связано с будущим латвийского государства, его стабильностью и безопасностью».[33] В качестве основных принципов латвийского общества Программа также утверждает «готовность добровольно принять латышский язык как государственный, уважение к латышскому языку и культуре, а также к языкам и культурам проживающих в Латвии национальных меньшинств». [33] Программа оказалась крайне неэффективной, и в числе причин провала называют принципиально неверное стремление ассимилировать представителей национальных меньшинств, а также рассогласованность политики интеграции среди ее различных акторов. [8, c.197]

Эстонское государство не менее озабочено проблемой интеграции общества, основные стратегии и конкретные планы мероприятий описаны в последнем принятом в этой сфере документом «Интегрирующая Эстония 2020», который является продолжением двух более ранних программ развития интеграционной сферы: «Интеграция в эстонском обществе 2000–2007» и «Интеграционная программа Эстонии 2008–2013». [14] В числе положительных характеристик такой политики можно отметить тот факт, что программа интеграции постоянно обновляется, учитывая результаты и недочеты предыдущих документов, и, несмотря на медленные темпы натурализации и ряд других проблем, осуществление программы приносит определенные плоды, которые подтверждаются статистическими данными и данными социологических опросов. [22]

В Литве нет конкретного документа, направленного на интеграцию в общество русскоязычного меньшинства. Тем не менее, это государство было обвинено в худшей интеграционной политике в рамках ЕС в отношении мигрантов. [20] Что касается русской общины, на сегодняшний день ее границы довольно размыты, можно утверждать, что большинство ее представителей абсолютно ассимилировались в литовское общество. [27]

Тем не менее, во многих аспектах все же можно наблюдать дифференцированный подход к представителям титульного и нетитульного населения. В российской литературе и прессе проблеме неграждан в Эстонии уделяется значительно меньшее внимание, чем таковой в Латвии. Громкие случаи оскорбления коллективной памяти, такие как «Бронзовые ночи» или ситуация с военными пенсионерами, безусловно, получают широкую огласку, однако, случаи языковой и трудовой дискриминации часто игнорируются. Говорят о том, что «неграждане официально не признаны в Эстонии в качестве представителей национальных меньшинств» [28, c.4] и это свидетельствует о том, что положение русскоязычного населения здесь отличается от такового в Латвии. Правовые ограничения, по сравнению с Латвийской республикой, значительно смягчены, «граждане и неграждане участвуют в одной и той же культурной деятельности без реальной дифференциации». [26, c.29] Такое утверждение не совсем соответствует действительности, тем не менее, его возникновение можно объяснить политикой в отношении русскоязычного меньшинства в самой Эстонии: по мнению Андрея Лобова, члена правления НКО «Русская школа Эстонии» русскоязычное меньшинство в Эстонии «предпочитают не замечать». [12, c.149] Тем не менее, г-н Лобов подчеркивает, что дискриминация, безусловно, имеет место, и в первую очередь подтверждается неравенством доходов титульного и нетитульного населения. Процветает и языковая дискриминация. Знание эстонского языка является обязательным при приеме на работу на всех уровнях. Так же, как и в Латвии, неграждане не могут устраиваться на управляющие должности в государственные структуры. Этническое разделение на рынке труда в Эстонии также сохраняется, а уровень безработицы среди неграждан остается на высоком уровне. Говорят о т.н. эффекте «стеклянного потолка». [24] Отсутствие у национальных меньшинств полноценного информационно-культурного пространства, права использования родных языков ведет к быстрой ассимиляции русскоязычного населения Литвы. Среди выпускников школ массовым стало явление «этномутантов» и «этномаргиналов» [24], людей с неопределенной национальной идентичностью.

Таким образом, можно заключить, что в Латвии, Литве и Эстонии существует фактически сегрегированное общество. Попытки построить сплоченное общество на основании того, частью которого являются более 300 тысяч жителей без гражданства и без национальной идентичности обречены на провал, словно «колосс на глиняных ногах». Для проведения успешной интеграционной политики, на наш взгляд, необходимо, прежде всего, решить проблему «неграждан» в Латвии и Эстонии, а также сменить курс с политики «ассимиляции» на политику «интеграции» в Литве.

Ответственность за решение последней задачи, на наш взгляд, во многом лежит на Российской Федерации. Работа с соотечественниками, в том числе русскоязычным населением стран Балтии, является одним из приоритетных направлений в рамках государственной внешней политики на постсоветском пространстве. Различные государственные ведомства по работе с соотечественниками за рубежом ведут активную деятельность по вопросам образования, переселения, помощи ветеранам, социальной поддержки незащищенных слоев населения, поддержки русского языка и культуры, поддержки правозащитных организаций, создаваемых самими соотечественниками, правовой помощи, поддержки русскоязычных СМИ, представления интересов соотечественников в Европейском Суде и при необходимости применения соответствующих санкций.

Существуют разные оценки эффективности российской политики по поддержке соотечественников за рубежом. В частности, распространено мнение о том, что действий и мер, принимаемых сегодня, недостаточно, и что озабоченность России судьбой соотечественников в странах Балтии мало связана с действиями балтийских властей и в большей степени представляет собой «разменную монету в политической игре». [17, c.42] Такое впечатление может создаваться в связи со многими факторами различного характера, препятствующими успешному выполнению Россией обязательства по поддержке соотечественников за рубежом. Распространено мнение, что меры РФ только мешают интеграции русскоязычного населения, поскольку предполагают предоставление им большого числа привилегий (таких как безвизовые поездки в РФ, двойная пенсия, льготы при поступлении в ВУЗы и др.) — именно этот факт указывается одной из причин нежелания «неграждан» получать гражданство. Нет сомнения, что в результате такой поддержки адаптация русскоязычного населения в Балтийском обществе «сворачивает» на путь сегрегации.

Причины провала политики в отношении соотечественников следует искать, прежде всего, в соответствующем законодательстве. На первом Конгрессе соотечественников, состоявшемся в октябре 2001 г. Президент РФ Владимир Путин отметил, что «в работе с соотечественниками государство сделало слишком мало, можно даже сказать — недопустимо мало… Были и очевидные недоработки со стороны официальных властей, со стороны государства. До сих пор остаются пробелы в законодательстве, а принятые законы подчас несовершенны, запутаны, а иногда и просто неисполнимы». [9] Пробелы, о которых упомянул господин Президент, заключаются, в первую очередь, в неточностях формулировок и терминов, используемых в законодательных актах. С момента принятия Конституции Российской Федерации в 1993 г. было издано огромное число нормативных актов, использующих термин «соотечественники», однако ни один из них содержания данного понятия не раскрывал. [1, c.6] Самая первая попытка сформулировать понятие «соотечественник» была предпринята в Декларации о поддержке российской диаспоры и покровительстве российским соотечественникам, согласно которой Российская Федерация «рассматривает как российских соотечественников всех выходцев из Союза ССР и России и их прямых потомков независимо от национальной и этнической принадлежности, языка, вероисповедания, рода и характера занятий, места жительства и других обстоятельств, не являющихся гражданами Российской Федерации и заявивших явным образом о своей духовной или культурно-этнической связи с Российской Федерацией или любым из субъектов Российской Федерации и подтвердивших эту связь».[13] Более точные формулировки термина «соотечественники» появились лишь в Федеральном законе от 24 мая 1999 г. № 99-ФЗ «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом». [1, c.7] Наибольшую важность для данного исследования представляет тот факт, что к соотечественникам закон относит в том числе и лиц, «состоявших в гражданстве СССР, проживающих в государствах, входивших в состав СССР, получивших гражданство этих государств или ставших лицами без гражданства». [30] Относя к соотечественникам одновременно настолько разные по юридическому статусу группы лиц, нормативный акт создает для Российской Федерации определенные трудности при проведении политики в отношении соотечественников: в то время как проживающие за рубежом граждане России, пользующиеся правом на защиту со стороны своего государства в соответствии с международным законодательством, иностранные граждане русского происхождения, а также неграждане Латвии и Эстонии не входят в российское правовое поле, следовательно, круг мер, доступных для применения с целью защиты их прав существенно уже. В этой ситуации власти РФ оказываются в ситуации, в которой они вынуждены занимать двойственную позицию, стремясь удовлетворить группы поддержки диаспоры и избежать протестов со стороны международной общественности. [18, c.143]

Другим термином, создающим неясность, является использованное как в «Декларации..» 1995 г, так и в ФЗ 1999 г. понятие «покровительства». Институт покровительства вряд ли применим ко всем соотечественникам за рубежом, поскольку он строится на началах зависимости, подчиненности, а лица, к которым предполагается его применять, в большинстве своем — граждане государств, признаваемых суверенными субъектами международного права. [25, c.20]

Таким образом, основные недостатки и пробелы Федерального закона заключаются, прежде всего, в его несоответствии современным реалиям, а также в декларативном характере большинства положений и отсутствии установленных механизмов их реализации.

Возвращаясь к правовому соотношению Российской Федерации и российских соотечественников, не являющихся ее гражданами, следует обратить внимание на проблему легитимности вмешательства РФ в дела суверенных государств с целью поддержки и защиты прав русской диаспоры. Часть 5 ст. 14 Федерального закона «О государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом» гласит: «Несоблюдение иностранным государством общепризнанных принципов и норм международного права в области основных прав и свобод человека и гражданина в отношении соотечественников является достаточным основанием для принятия органами государственной власти Российской Федерации предусмотренных нормами международного права мер по защите интересов соотечественников». [29] По вопросу, насколько правомерным следует считать подобные действия, существует несколько мнений. Например, согласно одной из позиций «современное международное право исходит из того, что права человека не входят исключительно во внутреннюю компетенцию государств, их защита — предмет законной озабоченности каждого государства и всего международного сообщества в целом» [15] Представители другой позиции задаются вопросом: «Что первично: народный суверенитет или территориальная целостность государства? Может ли Россия, ссылаясь на волеизъявления населения автономий и свои обязанности по защите прав соотечественников за рубежом, поддерживать правительства этих территорий вопреки мнению центральной власти?» [21, c.73] Основные трудности при ответе на эти вопросы возникают, опять же, в связи с двойственностью понятия «соотечественники». Применение санкций вследствие нарушения прав российских граждан можно считать вполне правомерным, в то время как те же действия при ситуации с участием, например, неграждан Латвии и Эстонии могут быть расценены мировым сообществом как несоответствующие международному праву.

Индикатором неудачного проведения политики по поддержке соотечественников является также провал некоторых государственных программ, в частности, Государственной Программы по оказанию содействия добровольному переселению в Российскую Федерацию соотечественников, проживающих за рубежом. По мнению комитета Совета Федерации по делам Содружества независимых государств основной причиной неудачи программы является тот факт, что в регионах недостаточно заинтересованы в приеме переселенцев. [7] Кроме того, не выполняются нормативные сроки оформления документов для участия в программе. [1, c.7]. Успешному осуществлению целей программы препятствуют также такие факторы, как незавершенность процесса нормативно-правового обеспечения, отсутствие координации между ведомствами и субъектами Федерации, недостаточное информирование соотечественников о программе, отсутствие у работодателей необходимой мотивации для приема на работу соотечественников.[1, c.7]

Другой важной причиной малой эффективности российской политики в отношении соотечественников за рубежом является отсутствие отлаженного механизма взаимодействия институтов гражданского общества и государства. Ситуация, возможно, была бы иной при согласованной деятельности неправительственных организаций, специализирующихся на проблемах соотечественников и располагающих достоверной информацией, и государства, способного применить действенные меры по их решению.

Таким образом, для того, чтобы повысить эффективность политики РФ в отношении соотечественников за рубежом, в том числе странах Балтии, представляется возможным принять следующие основные меры:

– реализовать комплекс мероприятий, направленных на совершенствование законодательства Российской Федерации (в том числе разработать межгосударственную Конвенцию государств — участников СНГ) «О правах соотечественников»; разработать новую редакцию Федерального закона «О государственной политике в отношении соотечественников за рубежом» с изменением и уточнением определенных норм, носящих декларативный характер; рассмотрение вопроса о целесообразности разработки федерального закона о репатриации; разработка закона о фондах поддержки соотечественников с целью более четкого определения сферы их компетенции и регулирования их деятельности); [1, c.7]

– уточнить понятия «соотечественника» и четкий выбор позиции в отношении возможного применения санкций в случае нарушения прав тех или иных категорий лиц, попадающих под это определение;

– создать более эффективный механизм взаимодействия государственных органов и общественных организаций, расширив и углубив сферу деятельности Совета при Президенте Российской Федерации по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека, а также Общественной палаты Российской Федерации. [28, c.26]

Таким образом, меры РФ по отношению к соотечественникам за рубежом часто оказываются неэффективными, а цели государственной политики и государственных программ не достигнутыми. Эксперты связывают это с неверным в корне смещением акцентов с политики поддержки русскоязычной общины и ее успешной интеграции в иностранном государстве на политику переселения.[32, c.323] Существует мнение, что предоставление Российской Федерацией привилегий русскоязычному населению в странах Балтии, в частности, негражданам Латвии и Эстонии (например, безвизовые поездки в Российскую Федерацию) наряду с некоторыми другими привилегиями, предоставленными государствами Балтии этой категории населения в результате деятельности правозащитных организаций, подрывают политику интеграции, проводимую Латвией, Литвой и Эстонией, тем самым еще больше осложняя положение диаспоры в этих странах.

Заключение

Подводя итоги, следует обратить внимание на следующие выводы, к которым пришел автор:

– Положение русскоязычного населения в странах Балтии и особенности адаптации его представителей в обществе тесно взаимосвязаны; решение проблемы интеграции общества в этих государствах требует разработки государственной политики с учетом этой взаимосвязи. Для того чтобы решить проблему интеграции, нужно сначала решить проблему неграждан.

– На данном этапе среди представителей русскоязычного населения в Латвии, Литве и Эстонии можно наблюдать примеры адаптации в обществе по всем 4-м моделям Бокнера: интеграции, ассимиляции, сегрегации и маргинализации. Это свидетельствует о том, что процесс адаптации протекает не в самом благоприятном русле, следовательно, необходимы коренные изменения в государственной интеграционной политике Латвии, Литвы и Эстонии (которые в настоящее время ориентированы на модель ассимиляции).

– Государственная политика Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом также имеет влияние на рассматриваемые процессы адаптации русскоязычного населения на постсоветском пространстве. Принимая во внимание тот факт, что меры, принимаемые в рамках этой политики, часто оказываются неэффективными, справедливо утверждать, что политика в отношении соотечественников также нуждается в принципиальных изменениях.

– Необходимые поправки в политике стран Балтии, а также Российской Федерации, возможно, будут способствовать успешной интеграции бóльшей части русскоязычного населения в общества Латвии, Литвы и Эстонии, что приведет к ослаблению социальной напряженности, а в потенциале, вероятно, способствовать развитию более дружественных и стабильных отношений между Российской Федерацией и странами постсоветского пространства.

Список источников и литературы:

1. Балашова Н. Проблемы реализации внешней политики Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом. // Вестник Российского университета дружбы народов. Юридические науки. 2009. № 1. С.5-10.

2. Блог «Lettland-RUS». Русские в Латвии, какие они? http://lettland-rus.blogspot.ru. 29.05.2014

3. Блог «Стена». Русская молодежь в странах Балтии. www.stena.ee. 29.05.2014.

4. Блог «Фонтанка.ру». Страшный мир эстонского русского. blog.fontanka.ru. 29.05.2014

5. Блог пользователя rabies-rabbit на Livejournal.com. Русские — главная проблема Эстонии. http://rabies-rabbit.livejournal.com. 29.05.2014.

6. Бузаев В. Неграждане Латвии. Латвийский комитет по правам человека. Рига, 2007.

7. В Липецке обсудили программу переселения соотечественников. // Информационно-аналитический портал «Россия и соотечественники». www.russkie.org. 29.05.2014.

8. Волков В. Институт интеграции общества в Латвии: особенности современного научного дискурса. // Политическая экспертиза: ПОЛИТЭКС. Т.3, №7, 2011.

9. Выступление В.В. Путина на Конгрессе соотечественников проживающих за рубежом 11-12 октября 2001 г. http://www.nr2.ru/kiev/89381.html. 29.05.2014

10. Гапоненко А. Дискриминация русских в странах Балтии: причины, формы, возможности преодоления. Сборник статей. Москва — Рига: Московское бюро по правам человека, 2012.

11. Гапоненко А. Русская община в Латвии. Сборник «Зарубежные русские общины».Москва, 2009.

12. Гапоненко А. Этнические конфликты в странах Балтии в постсоветский период. Рига, 2013.

13. Декларация о поддержке российской диаспоры и о покровительстве российским соотечественникам. 1995. http://www.businesspravo.ru/Docum/DocumShow_DocumID_35720.html 29.05.2014.

14. Интегрирующая Эстония 2020. Предложение Правительству Республики касательно составления программы развития интеграционной сферы. Министерство культуры Эстонии. 2012.

15. Информационно-аналитические материалы и предложения по вопросу «О мерах по защите прав граждан РФ в государствах — участниках СНГ и странах Балтии» // Государство и право. 2005. № 6. С. 20-29.

16. Исследование: русскоязычные учащиеся чувствуют себя подопытными кроликами. Новостной портал “rus.err.ee”. www.rus.err.ee. 08.11.2013

17. Клецкин А. Латвия — Россия: не друзья, не враги, не партнеры. Кто же? // Мировая экономика и международные отношения. 2004. № 12. С. 42-45.

18. Кожаев Д. Поддержка соотечественников — важное направление внешней политики Российской Федерации. Вестник ТГУ, выпуск 5 (85), 2010. С.140-146.

19. Лебедева Н., Татарко А. Сравнительный анализ стратегий взаимодействия мигрантов и населения России в Москве и Ставропольском крае. Стратегии межкультурного взаимодействия мигрантов и населения России М. : Российский университет дружбы народов, 2009. С.336-375.

20. Литва в числе стран Европы, которые хуже всех принимают мигрантов. // Информационный портал DELFI. www.delfi.ru 22.04.2011.

21. Мамонов В. Конституционные гарантии национальной безопасности России.Саратов, 2004. С. 73.

22. Мониторинг интеграции эстонского общества. Министерство культуры Эстонии. 2011.

23. Официальный сайт Европейского Русского Альянса. www.eursa.eu. Двое из трех процентов: как живут русские в Литве. 29.05.2014.

24. Официальный сайт Эстонского центра по правам человека. http://humanrights.ee. Национальные меньшинства и политика интеграции в Эстонии. 29.05.2014.

25. Петухов В. Конституционные аспекты поддержки и защиты Россией соотечественников за рубежом. // Журнал российского права. 2007. № 10 (130). С.20-27.

26. Полещук В. Неграждане в Эстонии. Европа, 2005.

27. Русские в Литве: тяга к интеграции и политическая апатия. // Информационный портал BBC-Russia. www.bbc.co.uk/hi/russian. 27.07.2007.

28. Удалая Т. Взаимодействие государственных институтов и неправительственных организаций в вопросах осуществления политики в отношении соотечественников за рубежом. // Вестник МГОУ. Серия «История и политические науки». № 1 / 2011.

29. Устинова М. Неграждане Латвии: статус и перспективы интеграции. Москва, 2011. C.158-162.

30. ФЗ РФ «О Государственной политике Российской Федерации в отношении соотечественников за рубежом». Официальный сайт агентства Россотрудничество. // www.rs.gov.ru. 29.05.2014.

31. Berry J. Integration and Multiculturalism: Ways towards Social Solidarity. Papers on Social Representations Vol. 20. 2011. P. 2.1-2.21.

32. Morozov V. Russia in the Baltic Sea Region: Desecuritization or Deregionalisation? // Cooperation and Conflict: Journal of the Nordic International Studies Association, Vol. 39(3). 2004. P.317-331.

33. Valsts programma “Sabiedrības integrācija Latvijā”. Rīga, 2001. Государственная программа интеграции общества в Латвии. Введение. Суть интеграции.

34. Ward C. Acculturation and Integration Revisited // Journal of Cross-Cultural Psychology. 1999, Vol. 30 P.422-442. http://www.uk.sagepub.com/thomas2e/study/articles/section3/Article68.pdf

35. Ward C., Bochner S., Furnham A. The psychology of culture shock. Second edition. Hove, UK: Routledge

Формирование иммиграционной политики на примере Европейского Союза и Французской республики

Аннотация. Данная статья представляет собой попытку проанализировать ключевые документы Европейского Союза и Французской республики (как одного из участников данного объединения) в области иммиграционной политики. Автор уделяет внимание этапам развития иммиграционной политики Европейского Союза и Французской республики, делает обзор основных правительственных учреждений Франции, ответственных за осуществление политики в указанной области.

Ключевые слова. Иммиграция, Франция, Европейский Союз, международные отношения, иммиграционная политика.

Abstract. This article attempts to analyze the key documents of the European Union and France (as one of the members of the organization) in the field of immigration policy. The author focuses on the stages of development of the European Union and France immigration policy and also reviews the main governmental institutions responsible for policy realization in this field.

Keywords. Immigration, France, the European Union, international relations, immigration policy.

Проблема трудоустройства выпускников высших учебных заведений в контексте Болонского Процесса

Аннотация: Автор исследования предпринимает попытку пролить свет на вопрос, касающийся трудностей, возникающих на пути выпускника-бакалавра ВУЗов по системе Болонского процесса. Главная цель данного исследования — выяснить, является ли трудоустройство реальной проблемой для бакалавров и насколько на самом деле популярно мнение об их недостаточной квалификации среди работодателей. В статье подробно доказывается значение трудоустройства не только для выпускников, но и для ВУЗов, чем подчеркивается всеохватность проблемы. Особое внимание уделяется разделению проблем, возникающих в странах, признавших Болонский процесс и, следовательно, адаптировавших законодательство для того, чтобы не допускать трудностей в интерпретировании квалификаций при приеме на работу, и тех проблем, которые касаются стран, в которых Болонский процесс, даже будучи на словах признан, до сих пор не получил соответствующего законодательного подтверждения, что неизбежно отражается на признании квалификаций работодателями. Основываясь на статистических данных, автор оценивает ситуацию с трудоустройством бакалавров в России и делает выводы относительно главных параметров при принятии на работу и реальной роли диплома об образовании, а на основе докладов группы Болонского процесса автор делает прогнозы относительно трудоустройства в будущем.

Ключевые слова: Болонский процесс, бакалавриат, выпускник, проблемы трудоустройства

 

Annotation: The scientist hereby tries to clarify the issue of difficulties that Bologna graduates may encounter during their attempts to find a job. The primary goal of the research is to find out whether finding a decent job is indeed challenging for bachelors and how popular among employers is the opinion that those bachelors are, in fact, underqualified. In this article special attention is paid to separation of problems, on one hand, appearing in countries that accepted BP and made proper changes to their legislation to avoid misinterpretation during employment, and those appearing in countries, where BP has been adopted formally, but not yet incorporated into legal acts, on the other hand. Author of the research gathers and analyzes some statistical data to draw conclusions about primary parameters Russian employers consider when hiring someone, and the real role of diploma, as well as makes some prognoses about employment in the future judging from the reports made by BFUG researchers.

Tags: Bologna Process, Bachelor’s degree, graduate, problems of job placement

 

Введение.

Поскольку главной целью учебного процесса в любом ВУЗе является подготовка квалифицированных кадров для их дальнейшего трудоустройства и эффективного применения полученных им знаний на практике, любые несоответствия этой схемы несут в себе опасность практически для всех участников данной системы. Для образовательного учреждения они опасны тем, что сигнализируют о его неспособности подготовить профессионалов нужного уровня, и, следовательно, напрямую отражаются на престиже этого учебного заведения (даже если проблема вовсе не в реальном качестве образования в данном ВУЗе). Для самого выпускника это имеет самое непосредственное значение — от дальнейшего трудоустройства зависит его самореализация, самоидентификация, его продвижение по карьерной лестнице и реализация жизненных планов. И, конечно, проблемы несоответствия знакомых стандартов градации профессионализма выпускников и тех, которые становятся официальными с приходом Болонского Процесса, отражаются на принимающей стороне — на работодателях, на количестве квалифицированных сотрудников, на объеме и качестве выполняемой ими работы и т.д. Следовательно, проблемы несоответствия затрагивают практически все сферы жизни, в которых реализуют свою деятельность квалифицированные специалисты.

За время существования Болонского Процесса проблема непонимания между выпускающими специалистов ВУЗами и принимающей стороной, представленной стоящими в стороне от образовательных нововведений работодателями, наметилась достаточно четко. И дело здесь в большей степени не в официальном законодательном оформлении и признании системы квалификаций, сколько в недоверии ответственных за набор квалифицированных кадров, в их консерватизме, приверженности прежним испытанным традициям и неспособности в полной мере осознать всю тонкость и глубину происходящих в образовательной системе изменений. Данная ситуация несет в себе потенциал проблемы несколько более сложной, нежели другие требующие разрешения аспекты Болонского Процесса — как, например, адаптация законодательных актов или сотрудничество с целью перенимания практик и выведения уровня образования на соответствующий уровень — поскольку она касается человеческого фактора системы, не только его неинформированности, но и нежелания вникать в детали процесса, а также неизбежных ему предвзятостей и предрассудков. Стоит отдельно сказать, что речь идет, прежде всего, о трудности с трудоустройством выпускников бакалавриата, поскольку профессиональная квалификация магистрантов уже не подвергается сомнению со стороны работодателей.

Автор исследования задался вопросом, действительно ли существуют такая проблема для выпускников бакалавриата ВУЗов по системе Болонского процесса, или же эта тема лежит в большей степени в сфере стереотипов и распространенных ошибочных мнений.

 

Обзор литературы и документальных источников.

В научной среде на данную проблему уже обращали внимание, однако серьезных исследований на эту тему не производилось. В частности, можно упомянуть часть исследования В.И.Байденко «Болонский процесс: проблемы, опыт, решения» [2], посвященную способности выпускников к трудоустройству, где автор пересказывает и анализирует основные тезисы доклада Юргена Колера «Ключевые компетенции и «способность к трудоустройству» в контексте Болонского процесса» [10]. Профессор Колер говорит главным образом о проблеме трудоустройства, которая связана с недостаточной квалификацией выпускников, однако вовсе не касается проблемы субъективного восприятия и стереотипного отрицания работодателей, мнение о которой присутствует и, следовательно, требует ответа.

Кроме того, темы трудоустройства касалась в своей статье «Россия на пути интеграции в общеевропейскую систему образования» Л.С. Онокой [7], однако касалась более чем поверхностно — Людмила Сергеевна касается главным образом отсутствия полноценной концепции бакалавриата и преемственности между уровнями подготовки и отдельно подчеркивает зависимость проблем трудоустройства от «ориентационного» характера существующих бакалаврских программ — по её словам, российский рынок труда не готов к трудоустройству ни бакалавров, ни магистров. Однако этой теме посвящен лишь один абзац, а «готовности» рынка — всего лишь одно предложение.

В исследовании «Болонский процесс: информация к размышлению» авторов Дудиной И.А. и Сентюриной М.А. (2004 год) [5] говорится о том, что проблема трудоустройства в некотором роде лежит на плечах самих ВУЗов — им вменяется в обязанность отслеживание тенденций на рынке труда, ориентирование выпускников, а также отслеживание их дальнейшей судьбы с целью представления ВУЗа как ресурсного источника для трудоустройства. Таким образом, в потенциальных проблемах ищущих работу выпускников и их неудач в некотором роде виноваты сами учебные заведения — и не только в плане абстрактной ответственности, заключающейся в принятии двухступенчатой системы образования, но и в плане непосредственного трудоустройства. Кроме того, отдельно указывается о том, что проблемы с трудоустройством выпускников из других стран могут быть связаны разве что с незаинтересованностью в трудоустройстве иностранцев и сохранении мест для коренных жителей, однако здесь речь идет не о трудности признания, а о привычных проблемах безработицы в целом.

Во много с этим мнением перекликается и высказанное о трудоустройстве мнение в работе «Болонский процесс в вопросах и ответах», выпущенной группой авторов В. Б. Касевич, Р. В. Светловым, А. В. Петровым в 2004 году в издательстве Санкт-Петербургского университета [6]. Проблема трудоустройства упоминается лишь в контексте «утечки мозгов» — авторы отвечают на вопрос о потенциальной опасности этого явления и говорят о том, что, конечно, упрощение системы гратификации выпускников значительно облегчит трудоустройство российской молодежи за рубежом. Тем не менее, они настаивают, что предотвратить «утечку мозгов» можно лишь грамотными и рациональными методами, которые включают в себя условия работы, сравнимые с теми, на которые они ориентируются на западе (такие как достойная зарплата, возможность работать в области высоких технологий, современное оборудование и т.д.), и тогда эти условия станут причиной не только уменьшения количества «утекающих» за границу специалистов, но и увеличение количества «притекающих», оценивших предлагаемые условия работы. Подразумевается, что проблем с трудоустройством выпускников ВУЗов Болонского процесса нет, более того — что Болонский процесс значительно повышает мобильность трудоутраивающихся выпускников, что свидетельствует об облегчении трудоустройства, но отнюдь не о его проблемах.

Между тем, проблема трудоустройства остается актуальной, и об этом свидетельствует в первую очередь обилие российских форумов, на которых постоянно задаются вопросы о сложностях принятия на работу выпускников-бакалавров. Автор исследования и лично сталкивался с обеспокоенностью выпускников, этот вопрос действительно волнует на этапе выпуска, поэтому необходимо пролить свет на реальность существования такой проблемы.

Таким образом, цель данного исследования — выяснить, существуют ли порожденные спецификой Болонского процесса проблемы трудоустройства выпускников ВУЗов — прежде всего, обладающих статусом «бакалавр» — и определить их, если таковые имеются. Для этого необходимо выполнить следующие задачи:

– убедиться в значении проблемы трудоустройства не только для выпускника, но и для принимающей (работодатель) и выпускающей (ВУЗ) стороны;

– определить типы проблемы, возникающих в странах, принявших Болонский процесс, и странах, не признавших его на законодательном уровне;

– определить реальность проблем трудоустройства выпускников в России.

 

Методологической основой исследования являются научно-исследовательские труды в области Болонского процесса, использовались следующие методы — аналитический метод для изучения нормативно-правовых актов, отчетов и статистических данных, метод сравнительного анализа для определения разницы трудоустройства в странах с разным менталитетом и законодательством, метод синтеза и компиляции информации.

Источниковую базу исследования составили:

– научно-исследовательские работы («Болонский процесс: проблемы, опыт, решения» В.И. Байденко, «Россия на пути интеграции в общеевропейскую систему образования» Л.С. Онокой, «Болонский процесс: информация к размышлению» авторов Дудиной И.А. и Сентюриной М.А., «Болонский процесс в вопросах и ответах», выпущенный группой авторов В. Б. Касевич, Р. В. Светловым, А. В. Петровым)

– доклады и отчеты (доклады с официальных семинаров: Юрген Колер «Ключевые компетенции и «способность к трудоустройству» в контексте Болонского процесса», professor Ellen Hazelkorn «The Global Labour Market and Graduate Employability: Challenges for Higher Education», PhDr. Marcela Šmídová, «Abstract of Presentation», Dr. Alistair Robertson «The impact of employability on curricular development» — семинар «The employability and its links to the objectives of the Bologna Process» (октябрь 2004); доклады семинаров «Employability: the Employers’ Perspective and its Implications» (ноябрь 2008), «Quality Assurance: A National Bologna Process Seminar» и «Employability: A National Bologna Process Seminar» (соответственно 19 ноября 2010 и 20 января 2011), отчет 2012 года Высшей Школы Экономики о трудоустройстве выпускников)

– статистические данные (исследования рекрутингового агентства SuperJob, статистические данные отчета ВШЭ)

– статьи электронных периодических изданий (статьи Интернет-портала интеллектуальной молодежи (http://ipim.ru/discussion/2448.html), статья «Степень недоверия» электронной версии журнала Вечерний Бишкек (http://members.vb.kg/2011/02/02/examen/1_print.html))

– законодательные акты (Федеральный закон об образовании 2012 года).

 

Описание исследования.

Основные опасения, связанные с приемом на работу бакалавров, хорошо показаны в докладе Л.С.Онокой — и касаются они, прежде всего, мнения о том, что в России отсутствует преемственность между уровнями подготовки, и уровень бакалавриата в отсутствии полноценной концепции подвергается оспариванию. Существующие бакалаврские программы, по мнению многих и работодателей и соискателей (как будет позднее видно из статистических отчетов), касается лишь общей подготовки, а не узкой специализации, и не относится ни к практической направленности специалиста, ни к научно-исследовательской деятельности магистра. Следовательно, при таком беспорядке в системе рынок оказывается не готовым к трудоустройству выпускников [7, c. 82]. Эти опасения весьма актуальны, но насколько они на самом деле правомерны?

По словам исследователя Байденко, трудоустраиваемость выпускников часто интерпретируется как «центральное требование Болонского процесса» и нередко служит критерием успешности и эффективности образования отдельно взятого ВУЗа. Конечно, такая интерпретация спорна, однако трудоустраиваемость действительно является одной из центральных задач Болонского процесса, поскольку его основная идея о сравнимости квалификаций напрямую связана со свободным передвижением труда и высококвалифицированных кадров [2, c. 101].

Кажется самим собой разумеющимся, что в странах, официально признавших Болонский процесс, непринятие выпускника бакалавра на работу по подозрению в недостаточном образовании будет являться прямым нарушением закона, а не принимать потенциального специалиста под другими предлогами — это шаг опасный и непредусмотрительный. Другое дело, если речь идет о странах, официально не признавших за обеими ступени двухуровнего образования статуса высшего образования. Подобная проблема, например, присутствует в Кыргызстане, где официально ВУЗы перешли на двухуровневую систему еще в 1998 году, однако в Трудовом кодексе страны до сих пор не внесли никаких изменений, которые защищали бы права выпускников. В этой стране недоверие к бакалаврской системе до сих пор весьма велико, и у работодателей есть все права не принимать подобных выпускников на работу. Причины этого лежат в представлениях о недостаточности четырех лет для освоения программы пяти, в том, что система не учитывает ряд профессий — например, врача или пилота, в образовании которых «урезанное» обучение неприемлимо (бакалавр ассоциируется разве что с фельдшером, недостойным вести прием), и главная ценность Болонского процесса — мобильность учащихся и возможность продолжения обучения и трудоустройства в других признающих Болонский процесс странах — не является полноценным аргументом, поскольку очень малое число учащихся в реальности пользуется этой возможностью и покидает страну во время или после обучения. По словам Элины Выгордцевой, специалиста по подбору персонала кыргызско–российской консалтинговой компании: «Считается, что из общего числа выпускников степень бакалавра получают всего несколько процентов. Раз бакалавриат считается второсортным образованием, туда поступают лишь самые слабые абитуриенты, до магистра и вовсе почти никто не доходит. Остальные готовы учиться на платной основе, но получить “традиционную” специальность» [3]. Зная об этом недоверии, и абитуриенты стремятся выучиться не на бакалавра, а на специалиста. Такая ситуация, к сожалению, может быть весьма характерной для стран, в которых Болонский процесс не подтвержден законодательно (и не столько в плане недоверия, сколько в плане невозможности доказать работодателям их неправомерность), однако аналогичная ли ситуация в России?

Здесь стоит сказать о следующих статистических данных, которые получило в ходе исследования 1000 отечественных компаний рекрутинговое агентство SuperJob [1]. По их данным, 43% кампаний рассматривают кандидатов, имеющих степень бакалавра, наравне со специалистами и магистрантами. Основная причина в современном подходе к приему на работу, во многом заимствованном у идеологии современных западных работодателей — главным показателем при приеме является не «корочка», а личные качества человека, его целеустремленность, ответственность и готовность работать. В этом заключается и главный итог исследования заключается в следующем — «компании не придают большого значения типу диплома, гораздо важнее — персональные качества соискателя». По данным того же исследования, 35% работодателей считают кандидатов со степенью бакалавра претендентами с неполным высшим образованием — и тут, как ни странно, речь опять же идет о личных качествах, а не о недостаточном образовании — по их мнению, тот факт, что человек отучился не пять, а четыре года, свидетельствует о том, что он спешил покинуть своё учебное заведение — не самое лучшее в плане личного характера качество. Только 8% компаний приравнивают бакалаврское образование к среднему специальному образованию, еще 14% затруднились с ответом и сослались, опять же, на значение личных качеств соискателя (см. Приложение 1). Среди причин недоверия отдельно упоминаются популярное мнение об общем представлении об образовании вместо конкретной специализации, о проблеме образования как такового, о бесполезности уровня бакалавра в технических областях (в гуманитарных областях у выпускников больше шансов), о неадаптированности русским реалиям европейской системы, о значении ВУЗа, а не уровня образования, о значении личных качеств (см. Приложение 2).

Возможно, такая статистика покажется удручающей, однако стоит принять во внимание, что проверкой наличия диплома процесс принятия на работу отнюдь не ограничивается, и большинство из респондентов опроса отдельно подчеркивали значимость личных качеств соискателя при приеме на работу. Таким образом, причиной возможного неприятия на работу будет не только питающий недоверие к диплому работодатель, но и сам выпускник, неспособный проявить себя с лучшей стороны. В таких случаях винить систему образования нецелесообразно.

К сожалению, единой статистики по вопросу трудоустройства нет, это трудноосуществимо и, вероятно, не представляется актуальным для контролирующих органов, однако, подобная статистика была бы наглядной и зрелищной и могла бы выступать в роли стимулятора и мотиватора для учащихся Болонского процесса. Отдельные же данные весьма разнородны и несут в себе особенности источников и объектов исследования. Например, весьма характерен статистический отчет Высшей Школы Экономики 2012 года, касающийся, помимо прочего, трудоустройства выпускников. В разделе «Текущая занятость выпусков бакалавриата и специалитета» [4] предоставляются следующие сведения — на момент опроса 60% выпускников бакалавриата и специалитета указали, что имеют оплачиваемую работу. 73% из оставшихся 40% неработающих выпускников в качестве главной причины нетрудоустройства сослались на заинтересованность в дальнейшем образовании, а отнюдь не на трудности с признанием работодателями их квалификации. Более того, судя по статистике того же отчета, 99% трудоустроенных выпускников упоминали о трудностях при приеме на работу, заключавшихся в следующем:

А) поиск удобного графика работы (71%)

Б) поиск работа с интересным содержанием (50%)

В) сложность трудоустройства из-за отсутствия опыта работы (48%).

Как мы видим, эти данные красноречиво свидетельствуют о безосновательности опасений выпускников о непризнании их статуса при приеме на работу.

Наверно, наиболее красноречивыми свидетельствами по данной проблеме являются доклады официальных семинаров, поэтому далее стоит обратить внимание на следующий весьма характерный факт. Наиболее крупные семинары и обсуждения, на повестке дня которых присутствовал вопрос трудоустройства, имели место быть в первые годы адаптации Болонского процесса в существующей системе ВУЗов — например, официальный семинар Европейского общего высшего образования «The employability and its links to the objectives of the Bologna Process» [16], который состоялся 22-23 октября в Словении. Судя по результатам семинара, присутствующие не ставили под сомнение необходимость дополнительного признания степеней образования для работодателя, наиболее важный пункт из итогов отдельно выделяет вопрос о не полной подготовленности рынка труда к двух-ступенчатым специалистам и необходимости предоставлять выпускникам-бакалаврам свободного выбора между дальнейшим образованием и трудоустройством (усилия по устранению его проблем подразумеваются) [17, c. 2]. В дальнейшем же вопрос трудоустройства неизменно был лишь одним из пунктов обсуждения, который поднимался в контексте разговоров о профессионализме и чаще всего трактовался в положительном ключе — например, семинар «Employability: the Employers’ Perspective and its Implications», проходивший в ноябре 2008 года в Люксембурге, в результатах которого доказывается, что трудоустройство в сфере знаний выросло на 24% (с 1995 года), что Болонский процесс значительно увеличил мобильность и прозрачность границ для перемещения в процессе обучения и для последующего нахождения работы [11]. Кроме того, достойны внимания семинары «Quality Assurance: A National Bologna Process Seminar» [15], и «Employability: A National Bologna Process Seminar», прошедшие в Мальте соответственно 19 ноября 2010 и 20 января 2011. Последний был посвященный преимуществам программы Lifelong Learning, и так же в плане трудоустройства касался не проблем, а, наоборот, радужных перспектив трудоустройства [12].

Доклады этих семинаров представляют на сегодняшний день основную источниковую базу исследований о трудоустройстве, и большинство из них имеют отчетливый положительный оттенок. Именно здесь прозвучал доклад Юргена Колера, на который ссылался в своем исследовании В.И.Байденко, основной вопрос которого касался опасений в недостаточной квалификации выпускников [10]. Весьма характерным является и доклад чешского доктора наук М.Смидовой, доказывающий на основе статистики, что выпускники Чешских ВУЗов не испытывают проблем с трудоустройством [14, c. 1]. В целом в благоприятном виде представляют будущее трудоустройство и другие спикеры семинара — доктор Манц Йорк из Ливерпульского университета [13], доктор А. Робертсон из Шотландии, представляющий Quality Assurance Agency for Higher Education [9]. В документов с вышеупомянутых семинаров практически не упоминается проблема с трудоустройством — и, хотя, несомненно, акцентирование положительных сторон в интересах участников Болонского процесса, отсутствие такой информации в официальных докладах, а так же отсутствие тематических семинаров последние годы, свидетельствуют скорее об отсутствии проблемы, нежели о её замалчивании — столь настойчивое игнорирование такого значительного вопроса системы образования, как последующее трудоустройство, кажется маловероятным.

 

Заключение.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что в странах, официально признавших двухуровневую систему обучения и законодательно это подтвердивших, серьезных проблем трудоустройства выпускников ВУЗов, участвующих в Болонском процессе, связанных непосредственно со стереотипными представлениями о «недостаточном» образовании бакалавров и несоответствии бакалаврской системы уровню высшего профессионального образования нет. Гораздо больше ориентируются на личные качества соискателя, и наличие/отсутствие диплома магистранта/специалиста не является решающим аргументом (даже те, кто при поиске кадров приравнивает бакалаврскую степень к среднему образованию, проводят проверку ВУЗов и диплома). Все возникающие проблемы являются типичными для выпускников высшего учебного заведения, и если и связанными с двухуровневой системой высшего образования, то только относительно. Откуда же тогда берется подозрение и недоверие к бакалаврской степени образования, которая особенно отчетливо прослеживается в Российской сфере выпускников? Ведь стереотипы о том, что бакалавра не примут на высококвалифицированную должность, посчитав его образование «недостаточно» высшим, крайне сильны — с этим автор исследования сталкивался лично. Ответ, скорее всего, кроется в стремлении ВУЗов — и прежде всего мы говорим именно о Российских вузах — привлечь абитуриентов в магистратуру. Их опасения тоже вполне объяснимы — далеко не все выпускники готовы тратить еще два года жизни на дополнительное обучение, особенно если степени «бакалавра» официально признана высшим образованием и сама суть Болонского процесса заключается в том, чтобы за четыре года сформировать у учащегося ту профессиональную базу, которая и будет являться его образованием и будет содержать в себе по сути не меньше, чем степень «специалиста». Именно поэтому большинство студентов уже в день выпуска и выдачи дипломов о присуждении бакалаврской степени слышат от официальных представителей ВУЗов — преподавателей, ректоров и деканов — что бакалаврское обучение хоть официально и признается высшим, по сути является лишь ступенью к магистерскому образованию. Автор исследования подозревает, что именно отсюда степень «бакалавра» зачастую воспринимается в Российском обществе как незаконченное высшее образование (играет свою роль недостающий до «специалиста» год), отсюда и подозрения о недостаточной квалификации при приеме на работу. Однако, если верить статистике и личному опыту исследователя, в плане трудоустройства эти стереотипы не срабатывают или срабатывают крайне редко. В законе об образовании четко прописывается, что бакалаврская степень является высшим образованием [8], и именно этим требованием («наличие высшего образования») ограничиваются чаще всего работодатели при приеме выпускников на работу. Таким образом, речь о проблемах трудоустройства может идти только в неофициальном контексте, так как на официальном уровне у работодателей нет права оспаривать статус высшего образования. Следовательно, остаются лишь те случаи, когда выпускников-бакалавров не принимают на работу по каким-то не связанным с их статусом причинам — в целом можно сказать, что схожая ситуация — однако, опять же, подобные случаи сегодня редкость, в первую очередь из-за очевидной невыгодности такой линии поведения для самих работодателей, и в каждом конкретном случае стоит дополнительно уточнить, является ли причиной недоверия именно бакалаврский статус, а не реальные частные несоответствия профессиональной квалификации выпускника требованиям работодателя.

Таким образом, задачи данного исследования выполнены и цель данного исследования достигнута.

 

Список литературы и источников.

43% работодателей бакалавров от магистров не отличает // рекрутинговое агентство Superjob. 24 ноября 2009 г. <http://www.superjob.ru/community/otdel_kadrov/39958/>. Дата обращения 17.12.2013.

Байденко Б. И. Болонский процесс: проблемы, опыт, решения. Москва, 2006.

Бенлиян А. Степень недоверия // Вечерний Бишкек. 2 февраля 2011 г. <http://members.vb.kg/2011/02/02/examen/1_print.html>. Дата обращения: 15.12.2013.

Выпускники бакалавриата/специалитета 2012 года, продолжающие обучение в магистратуре // Отчет Высшей Школы Экономики. М.: ВШЭ, 2012.

Дудина И. А. Сентюрина М. А. Болонский процесс: информация к размышлению. Волгоград, 2004.

Касевич В. Б. Светлов Р. В. Петров А.В. Болонский процесс в вопросах и ответах. СПб: Санкт-Петербургский государственный университет, 2004.

Онокой Л. С. Россия на пути интеграции в общеевропейскую систему образования // Социология образования, 2004.

Федеральный закон от 29.12.2012 N 273-ФЗ «Об образовании в Российской Федерации». <http://www.rg.ru/2012/12/30/obrazovanie-dok.html>. Дата обращения: 15.12.2013.

Dr. Alistair Robertson. The impact of employability on curricular development — The Scottish Experience // презентация на семинаре The employability and its links to the objectives of the Bologna Process / European Higher Education Area. 22-23 октября 2004. <http://www.ehea.info/article-details.aspx?ArticleId=99>. Дата обращения: 24.12.2013.

Dr. Jürgen Kohler. A Key Objective of Academic Studies and for Academic Institutions // речь на семинаре The employability and its links to the objectives of the Bologna Process / European Higher Education Area. 22-23 октября 2004. <http://www.ehea.info/article-details.aspx?ArticleId=99>. Дата обращения: 25.12.2013.

Ellen Hazelkorn. The Global Labour Market and Graduate Employability: Challenges for Higher Education // презентация семинаре Болонской группы “Employability: the Employers’ Perspective and its Implications” / European Higher Education Area. 6-7 ноября 2008. <http://www.ehea.info/article-details.aspx?ArticleId=57>. Дата обращения: 24.12.2013.

Employability // семинар Болонской Группы / European Higher Education Area. 20 января 2011 г. Слиема, Мальта. <http://www.ehea.info/article-details.aspx?ArticleId=218>. Дата обращения: 25.12.2013.

Mantz Yorke. Enhancing employability through the undergraduate curriculum // речь на семинаре The employability and its links to the objectives of the Bologna Process / European Higher Education Area. 22-23 октября 2004. <http://www.ehea.info/article-details.aspx?ArticleId=99>. Дата обращения: 24.12.2013.

PhDr. Marcela Šmídová. Abstract of Presentation // речь на семинаре The Bologna Process and Employability: The Impact of Employability on Curricular Development / European Higher Education Area. 22-23 октября 2004. <http://www.ehea.info/article-details.aspx?ArticleId=99>. Дата обращения: 25.12.2013.

Quality Assurance // семинар Болонской группы / European Higher Education Area. 19 декабря 2010 г. Слиема, Мальта. <http://www.ehea.info/article-details.aspx?ArticleId=215>. Дата обращения: 25.12.2013.

The employability and its links to the objectives of the Bologna Process // семинар Болонской группы. 22-23 октября 2004 г. / European Higher Education Area. <http://www.ehea.info/article-details.aspx?ArticleId=99>. Дата обращения: 22.12.2013.

The official Bologna Seminar on Employability in the context of the Bologna process — GENERAL CONCLUSIONS AND RECOMMENDATIONS / European Higher Education Area. Словения, 2004.

Приложения.

 

Приложение 1.

 

Приложение 2.

 

How do Goodwill Ambassadors contribute to UN agencies mission (the case of UNICEF)

Abstract

In changing realities various agencies and organizations commence to take more creative approaches in their activity. One of the illustrations of this assumption it’s cooperation of the UN agencies’ activity with celebrities so-called “Goodwill Ambassadors” in the field of humanitarian action. Tremendous growth of number of celebrity diplomats brings up a question about how do they contribute to the organization’s agenda and are there any that create impediments in that area. The author attempts to address this question by taking a look at some facets of their activity (raising awareness and fund-raising of UNICEF Goodwill Ambassadors). Here, it should be noted that one of the key features of this phenomena is social network’s involvement that plays crucial role in disseminating information about the most relevant issues of the day and attracting funds for agencies. At the same time, there are certain pitfalls that preclude them from being more active participants in humanitarian action.

Key words: goodwill ambassadors, UN, UNICEF, humanitarian work, celebrity diplomacy.

Формирование образа России в Великобритании в эпоху средневековья и новое время

Аннотация. В данной статье рассмотрен исторический аспект формирования образа России в Великобритании на протяжении XV — XIX веков. Автором проанализированы сочинения британских дипломатов и путешественников и выявлены основные особенности образа России в Соединенном Королевстве.

Ключевые слова: образ России в Великобритании, сочинения путешественников и дипломатов, эволюция образа.

Abstract. This article discusses the historical aspect of the formation of the image of Russia in Britain during the XV — XIX centuries. The author analyzes works of British diplomats and travelers and identifies the main features of the image of Russia in the United Kingdom.

Keywords: the image of Russia, the formation of the image, Great Britain

Проблемы и перспективы иммиграционной политики Итальянской Республики на современном этапе

Аннотация. Статья посвящена развитию иммиграционной политики Итальянской Республики на современном этапе. Проанализированы основные этапы формирования национального иммиграционного законодательства и иммиграционной политики. Рассмотрены особенности итальянской иммиграции в 90-ых гг, различные статистические данные о расселении, гендерном, возрастном и семейном составе новых иммигрантов, распределении их по отраслям занятости. На основе изучения процессов иммиграции были выявлены проблемы, требующие эффективных решений со стороны итальянского правительства. Прослеживается необходимость уделять больше внимания нелегальной иммиграции по данным о процедуре легализации мигрантов и количестве иммигрирующих в Италию из арабских стран Средиземноморья, из государств Западной и Северной Африкииз Азии, а позже и из бывшей Югославии. Меры, предпринятые правительством Итальянской Республики для борьбы с нелегальной иммиграцией были признаны недостаточными по причине новых волн нелегальных иммигрантов. Также был признан серьезным вопрос о сезонных рабочих-мигрантах Итальянской Республики. Важность решения данного вопроса заключается в необходимости обеспечить рабочим соответствующие условия труда.

Ключевые слова: иммиграционная политика, процедура легализации мигрантов, диспропорция, демографическая ситуация, законодательство, нелегальная иммиграция, иностранная рабочая сила, депортация, сезонные рабочие, квота.

Abstract. The article concentrates on development of immigration policy of the Italian Republic at the modern stage. It provides main stages of formation of the national immigration legislation and immigration policy. Main features of the Italian immigration in the 90th, statistical data of resettlement, gender, age and family structure of new immigrants, employment scheduling are analyzed here. On the basis of studying immigration processes we have found problems demanding effective decisions from the Italian government. There is a need to pay more attention to illegal immigration according to data on immigrants’ legalization procedure and number of immigrants who have come to Italy from Arab countries of the Mediterranean, from the Western and North Africa, from Asia, and then from the former Yugoslavia. The measures taken by the government of the Italian Republic against illegal immigration were claimed to be insufficient because of new waves of illegal immigrants. Also there is another question that is concidered to be serious — a question of migrant workers of the Italian Republic. It is important because seasonal workers need to have good conditions of work.

Keywords: immigration policy, migrants legalization procedure, disproportion, demographic situation, legislation, illegal immigration, foreign labor force, deportation, seasonal workers, quota.

Последствия развития и распространения информационных технологий для международных отношений

По существу, сегодня, буквально на наших глазах, осуществляется наиболее грандиозная в истории цивилизации глобальная информационная революция, результатом которой станет переход на качественно новый уровень развития цивилизации — к глобальному информационному обществу. Что ждет человека в этом обществе? Какие основные гуманитарные тенденции его формирования проявляются уже сегодня? К каким последствиям для человека может привести дальнейшее развитие этих тенденций?
Анализ показывает, что радикальные изменения, которые окажут наиболее сильное влияние на всю дальнейшую судьбу развития цивилизации, произойдут в гуманитарной сфере. Ведь ее главной движущей силой является сам человек, его мировоззрение, система ценностей, интеллект и образованность, моральные установки и нравственность, которые в условиях глобализации общества могут существенным образом измениться. Поэтому сегодня можно вполне обоснованно говорить о том, что мировое сообщество находится на пороге новой гуманитарной революции, последствия которой необходимо своевременно прогнозировать.
.Позитивное значение глобализации трудно переоценить: неизмеримо умножаются возможности человечества, более полно учитываются все стороны его жизнедеятельности, создаются условия для гармонизации. Глобализация мировой экономики создает серьезную основу решения всеобщих проблем человечества.
В качестве позитивных последствий (преимуществ) глобализационных процессов можно назвать:

1. Глобализация способствует углублению специализации и международного разделения труда. В ее условиях более эффективно распределяются средства и ресурсы, что в конечном счете способствует повышению среднего уровня жизни и расширению жизненных перспектив населения (при более низких для него затратах).

2. Важным преимуществом глобализационных процессов является экономия на масштабах производства, что потенциально может привести к сокращению издержек и снижению цен, а, следовательно, к устойчивому экономическому росту.

3. Преимущества глобализации связаны также с выигрышем от свободной торговли на взаимовыгодной основе, удовлетворяющей все стороны.

4. Глобализация, усиливая конкуренцию, стимулирует дальнейшее развитие новых технологий и распространение их среди стран. В ее условиях темпы роста прямых инвестиций намного превосходят темпы роста мировой торговли, что является важнейшим фактором в трансферте промышленных технологий, образовании транснациональных компаний, что оказывает непосредственное воздействие на национальные экономики. Преимущества глобализации определяются теми экономическими выгодами, которые получаются от использования передового научно-технического, технологического и квалификационного уровня ведущих в соответствующих областях зарубежных стран в других странах, в этих случаях внедрение новых решений происходит в краткие сроки и при относительно меньших затратах.

5. Глобализация способствует обострению международной конкуренции. Подчас утверждается, что глобализация ведет к совершенной конкуренции. На деле речь скорее должна идти о новых конкурентных сферах и о более жестком соперничестве на традиционных рынках, которое становится не под силу отдельному государству или корпорации. Ведь к внутренним конкурентам присоединяются неограниченные в действиях сильные внешние конкуренты. Глобализационные процессы в мировой экономике выгодны, прежде всего, потребителям, так как конкуренция дает им возможность выбора и снижает цены.

6. Глобализация может привести к повышению производительности труда в результате рационализации производства на глобальном уровне и распространения передовых технологий, а также конкурентного давления в пользу непрерывного внедрения инноваций в мировом масштабе.

7. Глобализация дает странам возможность мобилизовать более значительный объем финансовых ресурсов, поскольку инвесторы могут использовать более широкий финансовый инструментарий на возросшем количестве рынков.

8. Глобализация создает серьезную основу для решения всеобщих проблем человечества, в первую очередь, экологических, что обусловлено объединением усилий мирового сообщества, консолидацией ресурсов, координацией действий в различных сферах.

9. Появление принципиально новых средств и технологий для информационных коммуникаций. Здесь, прежде всего, необходимо отметить персональные цифровые коммуникаторы, представляющие собой портативные устройства, обеспечивающие интеграцию функций мобильного телефона, терминала сети Интернет и даже миниатюрной видеокамеры.

В качестве проблем, потенциально способных вызвать негативные последствия от глобализационных процессов во всех странах, можно назвать:

1. Неравномерность распределения преимуществ от глобализации в разрезе отдельных отраслей национальной экономики;

2. Возможная деиндустриализация национальных экономик;

3. Возможность перехода контроля над экономикой отдельных стран от суверенных правительств в другие руки, в том числе к более сильным государствам, ТНК или международным организациям;

4. Возможная дестабилизация финансовой сферы, потенциальная региональная или глобальная нестабильность из-за взаимозависимости национальных экономик на мировом уровне. Локальные экономические колебания или кризисы в одной стране могут иметь региональные или даже глобальные последствия.

5. Рост социально-экономического расслоения, маргинализацию (т.е. разрушение государственного общества, представляющее собой процесс распада социальных групп, разрыв традиционных связей между людьми, потерю индивидами объективной принадлежности к той или иной общности, чувства причастности к определенной профессиональной или этнической группе).

6. Развитие тенденции отказа от участия в работе на официальном уровне

7. Ослабление моральной устойчивости и единства общества

8. Дестабилизация стратегического баланса сил общества в пользу расширения репрессивного потенциала тоталитарного правительства